– Так что вы хотели рассказать мне о вашем Филе из Броккен-Хиллс?

Она правда притворяется, будто не помнит его, или на самом деле забыла?

– Неделю назад он умер у меня на руках.

Она немного напряглась, но не настолько, чтобы показать мне, будто эти слова для нее важны.

– Как он умер?

– Это было в пустыне, на нас напали монстры, которых называют Когти Смерти…

– Когти Смерти? Разве это не страшилки для маленьких детей?

– Только для таких, кто не выходит из своего дома в центре города…

Интересно, она поняла намек?

– Впрочем, – продолжил я, – сейчас разговор не о нем.

– Вы хотели поговорить о моей дочери?

– Да, верно. О вашей с Филом дочери.

Теперь ей уже не удавалось скрывать свои чувства, было видно, что эта тема зацепила ее куда больше, чем гибель человека, которого она любила десять с лишним лет назад, когда сама была не намного старше Китти.

– Что с ней?..

– У нее проблемы. Собственно, это были проблемы Фила, и он погиб, пытаясь их решить. Теперь я продолжаю его дело. Китти держат как заложницу у Сальваторе. И я хочу ее освободить…

Я замолчал, не зная, как закончить фразу. Но Лесли заговорила сама.

– Фил забрал ее… Я его попросила об этом. С тех пор я его не видела. Хотя иной раз до меня доходили слухи о нем… Как он умер?

– Он любил вас до последней минуты.

– Будет вам, мы не виделись больше десяти лет. – Она усмехнулась, но получилось неубедительно.

– Свою любовь он перенес на дочь. Но на сегодняшний день у нее нет родителей… о которых она знает. Свою тайну Фил передал мне, перед самой смертью. Он был мне другом, я завершаю его дело, но что будет со мной и с Китти завтра, я не могу сказать.

– Китти… – медленно проговорила Лесли. – Красивое имя.

– Да, и она такая же красивая, как вы.

Лесли улыбнулась, затем произнесла:

– Так зачем вы пришли ко мне? В надежде, что Бишопы нападут на Сальваторе и отберут девочку? Я слышала каких-то разборках в городе. Как я понимаю, речь идет не о деньгах? Или вам все-таки требуются деньги?

– Разборками с Сальваторе я займусь сам. От вас мне нужно обещание позаботиться о девочке. Она не хочет покидать Нью-Рено, а я не хочу здесь оставаться.

– Хорошо, – улыбка у нее была ослепительной. – Если вы приведете ее ко мне, я о ней позабочусь.

– Спасибо. – Я повернулся к выходу.

– Погодите. Кажется, вы интересный собеседник и можете скрасить одиночество скучающей дамы. Понимаете, мой муж уехал на две недели, налаживать дела в пустошах. Он политик. А мне так одиноко. Может, поднимемся ко мне наверх, там широкий выбор напитков… – она выразительно посмотрела на обложку журнала.

Так, теперь понятно, что имел ввиду охранник на первом этаже!

Она пригубила алкоголь и подошла ко мне вплотную. Ее грудь уперлась в бронепластины на животе, а голова едва доставала до моего подбородка. Тонкие голые руки обвили мою шею и притянули голову к ее губам. Поцелуй был долгим и сладким. На секунду я забыл, что делаю в этом городе, в этом казино, в этом кабинете, и почему на мне громоздкая броня, а за спиной целый арсенал. Я ощутил ее объятья даже через доспехи, от ее дыхания стало щекотно верхней губе, а касание губ было подобно прикосновению лепестков цветов, которые росли у наших соседей в Броккен-Хиллс. Я понял, почему, несмотря ни на что, Фил продолжал любить эту женщину.

Мысль о погибшем разведчике заставила меня очнуться. В ушах шумела кровь, растревоженная волшебным поцелуем, руки хотели скинуть броню и ощутить всю нежность этой женщины, но разум отдал приказ, и я медленно отстранил ее от себя. Я старался, чтобы это не выглядело грубо, но она все равно обиженно надула губки.

– Мне надо идти. – Я отступил на шаг.

Она стояла на месте с видом обиженного ребенка.

Я остановился возле выхода, глядя, как тонкая ткань платья обтягивает ее стройное тело, и сказал:

– За этот месяц я прошел не один десяток миль, пережил ядерный взрыв, убегал от летающих машин, встревал в перестрелку с мутантами и отбивался от Когтей Смерти. Но ты – мое самое невероятное приключение.

Она потянулась и, как маленькая девчонка, покрутилась на одной ноге и хихикнула. Я вышел и закрыл за собой дверь.

Охранник на первом этаже взглянул на меня с удивлением.

Я вернул ему презервативы и сказал:

– Не пригодились.

Лесли не выходила из головы, мешая сосредоточиться на предстоящей боевой операции. Только когда я задумался, сколько таких ее посещает, если охрана делает на этом свой маленький бизнес, мысли вернулись в прежнее русло.

Я задержался у барной стойки, сделал вид, будто выбираю напиток, а сам правой рукой взял себя за левое предплечье и вонзил под кожу иглу «Психо». Минуту я пялился на разноцветные бутылки, ощущая, как медленно, но верно проясняется голова, обостряются зрение и слух, наливаются силой мускулы, и исчезает чувство самосохранения.

Теперь я готов.

Я снова пересек перекресток по диагонали и остановился напротив двухэтажного бара «Сальваторе». Светилась голубая неоновая вывеска, шириной во весь фасад, будто в эту ночь заведение ждало клиентов как всегда. Но все окна заведения были закрыты плотными жалюзи, так что нельзя было разобрать, горит ли внутри свет или погашен.

За спиной у меня было жилое здание, где половина квартир пустовала, а на улицу смотрели пустые глазницы выбитых окон. Из одного такого окна на первом этаже донесся приглушенный голос Майкл-сана:

– Мы готовы.

– Если не выйду через час – уходите.

Я вынул из рюкзака пояс с плазменными гранатами, обвязался им, и вещмешок закинул под дом, в темный угол. Заберу позже. Достал из-под куртки инопланетный пистолет и засунул его сзади за пояс, затем отцепил две гранаты, вытащил из них чеки и, зажимая предохранительные скобы, двинулся в бар, держа гранаты за спиной.

Судя по всему, такой наглости враги не ожидали, а может, я настолько нужен был им живым, что пока я перемещался по улице, никто не пытался меня подстрелить. Хотя я был уверен, что за мной внимательно наблюдали из бара.

На мое счастье, дверь открывалась вовнутрь, и чтобы ее отворить, мне не пришлось освобождать руку. Открыв дверь нараспашку и подперев ногой, я остановился в дверном проеме. В баре и вправду было погашено основное освещение. Светились только разнообразные декоративные лампочки, рекламная неоновая панель над барной стойкой, и тонкими полосами проникал в зал свет фонарей с улицы. Я осмотрелся.

Бар был полон. В центре пространство пустовало, зато вдоль стен у окон стояли столики, и все они были заняты боевиками в металлических доспехах и с оружием в руках. За барной стойкой находился бармен, но в руках у него был не стакан или шейкер, а «Хеклер Кох МП-9». Левее от стойки вверх уходила лестница на второй этаж, а в сумраке прятались перила спуска в подвал. Возникла немая сцена. Сальваторе недоумевали, кто к ним пришел в одиночку, а я оценивал степень готовности противника. По залу пронесся шорох кожи и металла, когда все присутствующие перевели на меня свои стволы.