– Да уж, – переглядываются парни.

Провал операции в доме отдыха «Лесное» произвел на «витязей» сильное впечатление. Все еще не могут понять, как бабе удалось их всех провести. Сегодня утром у Зайцева состоялся прощальный разговор с Ладошкиным. Алексей Петрович, правда, еще не знает о том, что они расстаются. Свидятся или нет, неизвестно. Хотя жизнь длинная. И повороты судьбы непредсказуемы.

– Как же так, Алексей Петрович? – укоризненно спросил Петр. – Ведь у Ольги был при себе «Стикс», когда вы поехали в «Лесное». Как же вы его проглядели?

– Не было ничего, – заартачился Ладошкин. – Никаких бумаг. Никакого диска.

– Диска, может, и не было. А вот препарат при ней был. Вы тщательно осмотрели сумочку?

– А то! Ни единого баллончика.

– Может, пузырек?

– Губная помада была, если вам так интересно. Прокладки на каждый день, – с вызовом сказал Ладошкин. – И вообще, это не мое дело: копаться в чужих вещах. Тем более в женской сумочке.

– Проморгали, значит. Духи были?

– Нет. Эфирное масло только. Ну и что?

– Стоп! А ну, давай мне подробности.

Ладошкин набычился:

– Что вы на меня кидаетесь?

– А потому, что ты лох! – не выдержал Петр. – Газ может быть в баллончике под давлением, а может быть сжиженным. От этого психопата всего можно ожидать. Я имею в виду Саранского. Значит, нашел способ. Нет, гении – это не люди. Это вредители. Невозможно с ними работать! Откуда у нее эфирное масло? Где взяла? В магазине?

– В салоне красоты, – нехотя признался Ладошкин. – Мы дважды туда ездили. Прическа ей, видишь ли, не нравилась! Лично я, когда она оттуда вышла, никаких изменений не заметил. А содрали с меня пятьсот долларов!

О салоне красоты Зайцев знал. Выяснил все в подробностях. И решил, что Маркина ездила туда менять прическу и избавляться от маникюра-педикюра, чтобы еще больше быть похожей на кассиршу из супермаркета. Да, Ольга ездила туда дважды. Последний раз – перед поездкой в «Лесное». Перед поездкой…

– Она сказала, что перед сауной необходимо пройти процедуры. Массаж и что-то там еще. Для кожи, – поморщился Ладошкин. – И надо взять эфирное масло. Мол, если его плеснуть на раскаленную каменку…

– Куда?!

– На каменку. Так все делают. Для духа.

– Я в курсе, что люди делают в сауне, – сквозь зубы сказал Зайцев. – Почему же вы мне об этом не доложили?

– О такой ерунде?

– Это не ерунда. Дверь в сауне двойная, обеспечивает герметичность, помещение маленькое, температура высокая. Жидкость, попавшая на раскаленную поверхность, мгновенно испаряется. Идеальные условия для применения препарата. Но где же тогда пузырек?

– Вот именно: где пузырек? На полу в сауне ничего не было, сами видели. Ни баллончика, ни пузырька. Так что нечего на меня всех собак вешать, – пробурчал Ладошкин.

«Нет, ну почему теоретики не практики? – подумал Зайцев. – Эмильевич в чем-то прав. Память у Ладошкина феноменальная, и квадратное уравнение он решить может. Но провести его проще простого. Аналитик хренов!»

Такая злость его взяла! Ну, такая злость! Нет чтобы сразу сообщить про «эфирное масло». И где взяла. И вот он едет в Р-ск, в больницу, потому что ему нужна эта женщина. Она оставила вещь на хранение, она же должна ее забрать. Ему нужна Ольга Маркина. А кассирша пока побудет в заложницах. Для страховки.

Машину они оставляют у ворот больницы. Он дает сопровождающим краткие инструкции:

– Значит, так. Я захожу в корпус и пытаюсь вывести ее на прогулку. Думаю, она пойдет. В саду делаю предложение уехать со мной. Если она не соглашается, подключаетесь вы.

– Может, эфир? – спрашивает Илья. – Зажать нос смоченным в эфире носовым платком, она отключится, и мы ее унесем.

– Посмотрим. В общем, любыми способами и при любом раскладе мы ее увозим. Ждите.

Он заходит в прохладный предбанник, оттуда в холл. Говорит в окошко:

– К Тимофеевой.

– А ее нет, – отвечает девушка в белом халате.

– Как это нет?

– Да так. На ужине не было, в палате не ночевала, – затараторила девушка. – Мы сами ее ищем.

Он взлетает на второй этаж.

– Куда?! – кричат ему вслед. – Мужчина, вы куда?! Без халата?! У нас неприемный день! Вернитесь, мужчина!!!

В отделении, где лежала Олеся, он ловит ее лечащего врача:

– Где Тимофеева?

– Сами ищем. А вы кто?

– Я вам уже представлялся. Я веду частное расследование.

– А… частный сыщик… – морщится врач.

Зайцев тут же сует в карман его белого халата крупную купюру. Времени нет.

– Когда она пропала?

– Во время вечернего обхода была. А на ужин не явилась. Она отпросилась на прогулку. Я не вижу препятствий, чтобы…

– Кто к ней приходил? – обрывает его Петр.

– Мать приходила. Но Тимофеева общалась с ней крайне неохотно. Свистунов из полиции и другой. Тоже из полиции.

Мать его не интересует. Кассиршу похитила из больницы не она.

– Выходит, кроме оперов, никто не приходил? – уточняет Зайцев. – А кто чаще?

– Свистунов приходил каждый день. Говорят, у них был роман лет десять назад. Это дела амурные. Я не вижу препятствий… – развел руками врач.

– Она беременна?

– Да. А откуда вы…

– Сколько месяцев?

– Три.

Он птицей летит вниз, на первый этаж. Его встречает нянечка с белым халатом в руках:

– Надо надеть, мужчина!

– Необходимость отпала, – бросает он и, отодвинув женщину плечом, выбегает в сад. Кричит своим парням:

– Нас опередили! Ее вчера увезли!

– Кто? – переглядываются те.

– В машину!

Он уже у ворот. Спрашивает у зевающего сторожа:

– Вчера вечером вы здесь дежурили?

Тот смотрит непонимающе, перегаром разит за версту. Зайцев сует ему в карман стольник со словами:

– На опохмелку. Когда больные на прогулке, у ворот кто-нибудь есть?

– А как же? В будке я сижу.

– Вчера был на месте?

– Ну, был.

– Тимофеева. Высокая красивая женщина. Блондинка. Вчера она сбежала из больницы.

– Почему это сбежала? – мгновенно обижается сторож. – Уехала.

– На чем?

– На машине.

– С кем? – Зайцев цепко берет сторожа за грудки и легонько встряхивает. – Я из тебя каждое слово должен клещами вытягивать? Не понимаешь по-хорошему? Когда, с кем, на какой машине? Отвечать!