– Он нас видит, – сказал Шпала. – Но как? В «палестинке» увидеть нас невозможно, я проверял.

– Так ответь ему, – посоветовал Андрей.

Он и сам был удивлен. Симонов в свое время говорил, что проникнуть в «КВЕСТ» извне невозможно. Ладно, один раз, это не в счет, но вот второе сообщение говорило об обратном. Может, удалось-таки наладить канал связи?

Сталкер стал отбивать сообщение, комментируя его вслух. Дети все время молчали, словно были немы, только внимательно следили за гостями.

– «Откуда вы нас видите?»– Шпала поставил знак вопроса и стал ждать ответа. Тот не задержался.

– «Из своей лаборатории на экране дисплея». О как! Теперь, получается, Зону всю можно наблюдать по компьютеру. Круто!

В следующем своем запросе Симонов потребовал от сталкера, чтобы тот вернул КПК владельцу.

– Ладно, держи, – Шпала отдал наладонник. – Хоть вы с доктором меня и не убедили, но пусть будет так. Имейте ввиду: хоть одно подозрительное движение, и я вас пристрелю. Детям тоже терять нечего.

Дети молча кивнули, но оружие опустили. Как только вопрос был улажен, Андрей отбил сообщение, что свяжется позже. Тем временем дети первыми двинулись вглубь «палестинки», взрослые – за ними. Они остановились через несколько десятков шагов под широкой разлапистой елью.

– Предлагаю перекусить и привести себя в порядок, – Шпала первым сел на усыпанную хвоей землю, а затем занялся раной.

Пока Дюймовочка помогала ему, а Ежик стоял на часах, Андрей с Ольгой достали еду и начали подкрепляться, разглядывая детей.

Девочка была худенькой и невысокого роста. Ей одинаково можно было дать и десять, и двенадцать лет. Сталкерский комбинезон был ей великоват, висел мешком на детском тельце. Было удивительно, как такими тонкими ручками она легко управлялась с бинтами и с оружием. Сейчас, помогая сталкеру, она хмурила бровки на округлом личике, усеянном веснушками. Курносый носик то и дело морщился, если что-то шло не так, а тонкие губки иногда шевелились. Рыжеватые волосы были заплетены в две тоненькие косички.

Мальчик был взрослее своей спутницы. Андрей вдруг подумал, что он действительно ровесник его сына. Такой же рослый, крепкий, и даже комбинезон, немного мешковатый, никак не портил впечатления. Ежик был коротко стрижен, волосы торчали торчком, как у настоящего ежика. Вот только выражение лица говорило о том, что иголки у Ежика могут быть отравленными. В общем-то правильное лицо было немного подпорчено шрамом на левой щеке, тянувшемся от уха до середины щеки. Андрей вдруг подумал, что точно такой же шрам носил самый выдающийся диверсант второй мировой войны, Отто Скорцени. К чему было это сравнение, Андрей и сам не понял. Хоть внешне мальчик был спокоен, но губы плотно сжаты, глаза глядят настороженно, лицо не выражает ровным счетом никаких эмоций. Было ясно, что для него оружие в руках – это не просто кусок железа. Казалось, автомат является продолжением своего хозяина, частью его тела. От мальчика веяло такой волной силы, что хотелось быть если не его другом, то, во всяком случае, не врагом. Андрея это немного беспокоило, но потом он вспомнил, что Ежик является дисаром, и успокоился. Возможно, это сверхспособности так влияют на окружающих.

– Спасибо, Дюймовочка, – сказал Шпала, осматривая перебинтованную ногу. – Что бы я без тебя делал?

– На здоровье, Шпала, – звонким, немного писклявым голоском ответила девочка и протянула ему банку тушенки с галетами.

– О как! Ты и обед уже приготовила? Умница.

Девочке явно нравилось, когда ее хвалят. Она даже немного зарделась, улыбнулась и пристроилась рядом со сталкером, глядя, как он ест. Ольга с теплой улыбкой наблюдала за ребенком. Это, конечно, не Марина, но почему-то к ней хотелось относиться с материнским теплом, настолько был светел этот маленький человечек. Несколько раз взгляды девочки и женщины пересекались, но Ольга не решалась первой заговорить. То ли мешал момент знакомства, когда Дюймовочка держала ее на мушке и – Ольга знала это наверняка – была готова открыть огонь без сожаления, то ли страх потерять первый безмолвный контакт, который сейчас установился между двумя группами.

Девочка заговорила первой. Когда их взгляды пересеклись в очередной раз, Дюймовочка пододвинулась поближе к Ольге и спросила:

– Страшно было вначале?

Ольга кивнула.

– Мне тоже, – созналась девочка. – Когда мы с Ежиком попали в Зону, то были без оружия, да и вообще без ничего. Так жутко было, особенно по ночам, когда ходили неизвестные мутанты. А еще Выбросы пугали, но мы с Ежиком быстро научились их угадывать, впрочем, как и аномалии.

– Ты бы поменьше болтала, – угрюмо буркнул Ежик, не отвлекаясь от несения службы.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Дюймовочка. – Неужели ты не чувствуешь, что это – нормальные взрослые, не то, что Винт и его бандюки.

– А как вы попали в Зону? – осторожно спросила Ольга. Ей очень не хотелось разорвать тонкую нить доверия, которое удалось установить.

– Был Выброс, больше, чем обычно, и Зона расширилась на несколько километров за пределы Периметра. Наше село накрыло тоже. В тот день мы с Ежиком и еще несколькими детьми играли в сталкеров, забрались в старый коровник на краю села. Небо вдруг стало темным, потом красным, раздался сильный гул, от которого стало больно в голове, мир как будто поплыл. Я не могла дышать и потеряла сознание. Очнулась, когда вот он, – девочка указала пальчиком на Ежика, – вытаскивал меня из-под рухнувшей балки. Голова сильно болела, тошнило, руки и ноги не слушались. Мне едва хватило сил сидеть под стеной, куда перетащил меня Ежик. Пока он вытаскивал других детей, я осмотрелась. Небо уже было обычным, вот только мир стал каким-то серым. Трава сразу завяла, с деревьев начали осыпаться листья. Я посмотрела на село. Там было какое-то движение. Дома вроде бы разрушены не были. Ежик все время кого-то вытаскивал и клал рядом со мной, но я сначала не обращала внимания на детей, мне было плохо. А потом Ежик присел рядом и устало сказал, что нужно идти в село и звать взрослых на помощь, потому что все дети умерли, и нужно предупредить их родителей. Я посмотрела на детей. Они просто лежали на земле, словно спали. Я вначале даже не поняла, о чем он, а потом уже было не до этого. Из села к коровнику начали передвигаться какие-то чудовища. Я уже потом узнала, что это были мутанты. Ежик схватил сначала меня за руку и потащил в поле, подальше от села, но я не могла идти. Тогда он понес меня на своей спине. По дороге я несколько раз чувствовала то холод, то жар, и мне совершенно не хотелось, чтобы Ежик шел прямо. Он и сам это чувствовал, и обходил такие места стороной заранее. А потом село накрыли взрывы, прилетели вертушки, ну, вертолеты, стали стрелять по всему живому. Мы с Ежиком схоронились под деревом, и нас не заметили, к тому же мы успели уже далеко уйти. Ночевали мы в лесу. Было страшно и холодно, а еще хотелось есть и пить. Всю ночь вокруг кто-то ходил, слышалось чье-то ворчание, даже завывание. Наследующий день мы вышли к Старому Периметру. Там, на одном из блокпостов, мы нашли еду, воду, оружие, даже вот эти комбинезоны, – девочка показала на свою одежку. – С автоматами мы тогда не умели обращаться, но с ним чувствовали себя уверенней.