– Я не знаю.

– А почему она вообще остановилась?

– Он перекрыл дорогу.

– Ей не было никакого резона подъезжать близко и разговаривать с парнем. Из того, что Кэролайн Кроуфорд служила в Департаменте военного планирования, еще не следует, что она была полной идиоткой. Окончила Уэст-Пойнт. Одинокая женщина, которая едет по лесу… Она должна была остановиться на расстоянии в сотню ярдов и оценить возможную опасность.

– Может быть, она так и поступила.

– Да или нет?

– Да. Женщина, которая едет по лесу одна.

– Из чего мы делаем вывод, что парень не представлялся ей опасным. Кроуфорд подъехала прямо к нему с опущенным оконным стеклом. Стала бы она так поступать, если б увидела незнакомца ростом в два метра? Не сомневаюсь, что она смотрела все фильмы с бензопилой и игрой на банджо.

– Хорошо, она чувствовала себя в безопасности рядом с этим парнем. Может быть, знала его. Или думала, что знает. Или имела дело с такими людьми.

– Совершенно верно, – сказал Ричер. – Из чего следует, что он военнослужащий. Скорее всего, в форме. Возможно, в военном автомобиле. Немного ниже по званию, чем она. А может быть, такого же или выше. Чтобы она чувствовала себя комфортно. Был задуман сложный спектакль. Я хочу добраться до настоящего убийцы. Иначе зачем вообще что-то делать? Кроме того, я не раз убеждался, что если хочешь найти правильного парня, не нужно брать того, кто ни в чем не виноват.

– Они скажут, что у него были правильные шины.

– Как у миллиона других людей.

– И правильные пули.

– Как у миллиона других людей.

– И у него правильные ступни.

* * *

Нигли много читала об исследованиях, связанных с первым впечатлением в те самые безжалостные подсознательные доли секунды, когда один человек оценивает другого, одновременно учитывая миллионы деталей, как компьютер, и все они ведут к неизбежному ответу – да или нет: следует ли мне остаться или лучше уйти? К сожалению, полиция штата провалила этот тест.

Нигли знала, что ее собственное умение оценивать возможную опасность на порядок лучше, чем у Кроуфорд, но даже она предпочла бы сохранять дистанцию и приближалась бы осторожно – и только после того, как заперла двери машины и достала пистолет.

Они посмотрели на парня, которого держали в камере предварительного заключения в полицейском участке округа, находившегося в десяти минутах езды от Смита. Он явно страдал от каких-то проблем с ростом. Возможно, что-то с гипофизом. Гормональный дисбаланс. Он должен был быть среднего роста, но кости рук и ног выросли значительно больше, чем того требовала природа, – а также кисти рук и ступни. Лицо было очень длинным, с сильно торчащим узким подбородком и низким лбом.

– У него уже есть адвокат? – спросил Ричер.

– Он отказался, – ответил окружной шериф. – Парень верит, что невинным людям не нужны адвокаты.

– Это основание для признания его невменяемости.

– Нет, я думаю, он действительно так считает.

– Ну тогда это может быть правдой. Такое иногда случается.

– У него соответствующие ступни, пистолет и шины. А это редкое сочетание.

– Парни с такими большими руками предпочитают дробовики.

– Он сказал, что у него есть дробовик.

– Вполне возможно. Но пользуется ли он им?

– Вы считаете, что мне следует задать такой вопрос? И что еще он может сказать?

– Вы проверяли его обувь?

– Почти сразу снова пошел дождь. У нас есть только фотографии. Слепки сделать не удалось. К тому же они все равно не получились бы. Неподходящая почва, больше похожая на жидкий торф. Слишком пористая. Я приношу извинения от имени штата Джорджия из-за плохого состояния нашей грязи. Вы ждали чего-то другого, я понимаю. Но так или иначе, мы измерили следы при помощи линейки. Получился пятнадцатый размер. В точности как сапоги, которые были на подозреваемом, когда мы привезли его сюда.

– Значит, вы также не можете проверить шины. Во всяком случае, точно. На полное совпадение царапин и всего прочего…

– По фотографии можно четко определить производителя.

– Он сказал, где находился в это время?

– Дома, один. Свидетелей нет.

– Значит, дело закрыто?

– Полиция штата выразила удовлетворение нашей работой. Но ни одно расследование не считается законченным до тех пор, пока не примет решение большое жюри.

– Поиски продолжаются?

– Теперь не столь интенсивно. А в чем проблема, майор?

– Парень живет один в хижине. Вы знаете, почему он сделал такой выбор? Люди его боятся. Он всех отталкивает. С самого рождения он ничего другого не видел и не слышал. Неправильный рост начинается очень рано. Вот почему, когда подобный человек становится достаточно взрослым, чтобы зарабатывать на жизнь, он не выбирает роль красноречивого мошенника, способного внушить проезжающим водителям чувство ложной безопасности. Как он сможет рассчитывать на успех, если всю жизнь так выглядел? Я думаю, что он уродлив, но невиновен. Более того, по моему мнению, он невиновен из-за того, что уродлив.

– Многие люди выглядят странно. Однако это не мешает им работать.

– И часто такое случается? Вам известны другие эпизоды, когда людей останавливали, имитируя поломку автомобиля?

– Я никогда о таком не слышал.

– Значит, его изобрел ваш подозреваемый?

– У него правильные ступни, пистолет и шины, – сказал шериф округа. – А это редкое сочетание.

* * *

В Форт-Смите Ричера поселили в офицерской казарме, в комнате Кэролайн Кроуфорд. Военная полиция забрала все ее вещи как часть расследования, и стюарды навели в комнате порядок. Некоторые поверхности все еще оставались влажными. Нигли отправили в казарму для сержантов. На следующее утро они встретились в столовой, где позавтракали и выпили кофе, после чего пошли в кабинет военной полиции, чтобы изучить карты.

Военную полицию в Форт-Смите возглавлял капитан Эллсбери, образцовый командир, который навел в своем подразделении железную дисциплину, чем заслуженно гордился. Он предоставил все имеющиеся карты, в том числе правительственную съемку, виденную ими раньше, а также крупномасштабные топографические листы, сшитые в атлас, и даже карты ААА[18] южной части штата, рассылавшиеся бесплатно.

Ричер начал с изучения дальних концов потенциально возможных случайных поездок, от того места, которое в правительственных съемках называлось «бар», а в значительно более старых топографических съемках – «Негритянский ночной клуб». До него было тридцать миль. Вероятно, примерно час на машине, с учетом состояния дороги. Попасть туда напрямую не представлялось возможным.