– Можешь подать официальную жалобу, а я дам свидетельские показания о том, как тебе начистила рожу девушка, – сказал Ричер. – Ты хочешь, чтобы это оказалось в твоем досье?

Судя по всему, тот не хотел и лишь молча вскинул руки вверх.

Проваливай.

– Я согласна, он полный идиот, – сказала Нигли в машине, когда они ехали обратно на базу.

– Но?.. – сказал Ричер.

– Почему я? Почему вы сами этого не сделали?

– В Англии говорят: зачем покупать собаку, а потом лаять самому?

* * *

Когда они вернулись на базу, сержант Эллсбери сказал, что Нигли звонили.

– Они нашли адрес родителей полковника Кроуфорд, – сказала та после того, как перезвонила. – Во множественном числе. Теперь они думают, что ее отец жив. Однако звонок по телефону не позволил им продвинуться дальше слуг. Они даже не смогли установить, дома Кроуфорды или нет. Полагаю, там слишком осторожный дворецкий. Они хотят, чтобы кто-то туда поехал, чтобы разобраться, что к чему.

– И куда нужно ехать? – спросил Ричер.

– Мертл-Бич.

– Это в Южной Каролине.

– Территория соседнего штата. Я думаю, нам стоит туда наведаться.

– Зачем?

– А почему нет? Здесь уже все закончено.

* * *

Машину вновь повела Нигли. Соседний штат, но до него нужно было преодолеть сотни миль. Они добрались по I-16 до I-95 и двинулись на север, потом свернули с автострады, чтобы проехать последний участок пути, когда время приближалось к полудню. У них имелся адрес, но не было карты города, поэтому они останавливались возле заправок, пока им не указали нужное направление и они не добрались до роскошного анклава, заключенного между океаном и внутренними водными путями. По нему вела идеально ухоженная дорога, от которой отходили маленькие, заканчивавшиеся тупиками улицы, подобные ребрам. Улица Кроуфордов упиралась в океан. Их дом оказался большим особняком с частным пляжем.

Особняк выглядел пустым. Окна были закрыты изнутри. Выкрашенные поверхности, слепо отраженные через стекло.

– Очевидно, они в отъезде, – сказала Нигли. – В таком случае нам следует поговорить с дворецким. И мы не примем отказа. Легко увиливать от ответа по телефону. Лицом к лицу это значительно сложнее.

– Годится, – сказал Ричер.

Они проехали по длинной, выложенной камнями дорожке под громкое шуршание шин «Файерстоун», остановились на короткое время возле входной двери, но оказалось, что та заперта, поэтому они покатили дальше по дорожке, вокруг особняка, где обнаружили такую же запертую заднюю дверь. Входом для слуг сейчас никто не пользовался.

– Ну и где дворецкий? – сказал Ричер. – Насколько осторожным он может быть?

Далее шел блок гаражей с рядом дверей, но одна из них вела во дворик. В проходе была припаркована машина – старый малолитражный автомобиль с выгоревшей на солнце краской и заметными вмятинами. Вполне подходящее средство передвижения для дворецкого.

Над гаражами расположилась небольшая квартира. Все мансардные окна и похожие на имбирные пряники украшения стали скользкими от морского воздуха. К входной двери вела внешняя лестница.

– Это место настолько роскошное, что даже обитатели первого этажа живут на втором, – сказал Ричер.

Он стал подниматься по лестнице первым, Нигли следовала сразу за его плечом. Как только Ричер постучал в дверь, она тут же открылась. Словно их ждали. «Вероятно, так и было», – подумал Джек. Их машина подъехала достаточно шумно.

Женщина. Около шестидесяти, измученная заботами. Домашнее платье. Костяшки пальцев как грецкие орехи. Из тех, кто очень много работает.

– Да? – сказала она.

– Мадам, мы из армии США, – скал Ричер. – Нам необходимо выяснить, где сейчас находятся мистер и миссис Кроуфорд.

– Это связано с их дочерью?

– До тех пор, пока я не узнаю их местонахождение, я не имею права отвечать на ваш вопрос.

– Тогда вам лучше поговорить с моим мужем, – сказала женщина.

Ее муж оказался вовсе не дворецким. Во всяком случае, совсем не таким, каким их показывают по телевизору. Худой, сутулый мужчина с большими грубыми руками и виноватым выражением лица. Возможно, садовник.

– Назовите ваш телефонный номер, – попросил Ричер.

Они ответили, и Нигли кивнула.

– В настоящий момент здесь больше никого нет, кроме вас? – спросил Ричер.

Они ответили утвердительно.

– Значит, вам уже звонил представитель армии. По какой-то причине другого номера телефона у нас нет.

– Семья в отъезде, – сказал виноватый слуга.

– И где они сейчас?

– Мы должны знать, в чем дело, – сказала женщина.

– Вы не можете фильтровать их новости. У вас нет такого права.

– Значит, ваш визит имеет отношение к их дочери. У вас плохие новости, не так ли?

Комната была маленькой и тесной, с низким из-за свеса крыши потолком и простой мебелью, которой явно не хватало. Да и сохранилась она не лучшим образом. На обеденном столе лежали какие-то бумаги. Счета и почта. Голый пол. Телевизор. На полке три книги и игрушечная лягушка, выкрашенная в серебряный цвет. Или броненосец. Нечто горбатое. Может быть, два дюйма в высоту. Нечто припавшее к земле.

– Прошу меня простить, – сказал Ричер.

Он подошел ближе.

Не лягушка. И не броненосец. Игрушечная машинка. Спортивный купе. Выкрашенный в серебристый цвет. «Порше».

Ричер отступил к обеденному столу. Взял распечатанное письмо.

Банковский баланс. Сберегательный счет. На нем почти сто долларов. Х. и Р. Кроуфордам, на тот же адрес, который имелся у армии; телефонный номер совпадал.

Нет, они не фильтровали новости.

– Сэр, мадам, к моему глубокому сожалению, мой долг состоит в том, чтобы от лица командующего сообщить, что ваша дочь стала жертвой убийства два дня назад. Расследование продолжается, но нам уже известно, что ее смерть была мгновенной и она не испытала боли.

* * *

Как и большинству военных полицейских, Ричеру и Нигли не раз приходилось доставлять подобные сообщения о смерти, и они знали протокол. Без проявления собственных чувств, как это делают соседи. Армейский способ был жестоким, но он опирался на такие понятия, как мужество, служение и жертвенность. В конце концов родители начинали задавать вопросы, и военные отвечали, когда имелась возможность. Хорошая карьера, отвернувшаяся удача.

– Расскажите нам о ней, – попросила Нигли.

Полностью профессиональный интерес, отметил Ричер, но абсолютно верный с точки зрения психологии.

Женщина рассказала им историю. Мать. Слова полились потоком. Она работала кухаркой. Мужчина с виноватым лицом – сторожем. Отец. Кэролайн была их дочерью. Единственным ребенком. Она выросла в этой квартирке над гаражами. И ей тут не нравилось. Она хотела иметь то, что находилось в большом доме. Кэролайн была в десять раз умнее, чем они, и считала, что это несправедливо.