Вам это может показаться глупостью, но ведь на вопрос «кто там?» никто не ответил, а к этому еще прибавились безумные рассуждения про живых и мертвых котов, так что я вообразила, что за дверью меня может ожидать высокая тень в черном цилиндре…

Я тряхнула головой, отгоняя бредовые фантазии. И открыла.

Передо мной был черный кот с огромными глазами и жутким оскалом.

8

– Ой, да что ж это с вами такое, мисс Мак-Кари, – в сотый раз причитал Джимми Пиггот. – Ну правда, я не думал… – В руке он держал громадную голову из раскрашенного папье-маше – голову улыбающегося кота. – Повторяю еще раз: я рассказал мистеру Икс, что доктора велели изготовить для театра головы персонажей из «Приключений Алисы в Стране чудес», а он сказал: «Принеси какую-нибудь голову, я хочу потрогать». А я ответил: «Могу принести кошачью голову, она уже готова, вот только закончу работу и через полчаса к вам поднимусь». Я сходил за головой, вы как раз сюда пришли, я слышал из-за двери ваш разговор… вот я и напялил ее для шутки, и… Простите, что я вас так напугал. Я и не думал!..

Зрелище было такое трогательное – Джимми едва не плакал, теребя в руках эту проклятую голову из папье-маше, – что я его простила. Он до смерти меня напугал, я вопила и (хуже того) полезла в драку с этим диковинным существом, которое было и не было котом, я едва не сломала ценный реквизит. Конрад Х. и даже глухой Альфред С. выскочили из своих комнат (последний – в ночной рубашке), а еще на шум сбежались служанки; мои товарки Джейн и Сьюзи безуспешно боролись со смехом. Появился и Кэрролл – с таким выражением на лице, будто, если бы в этот момент ему дали возможность сжечь свою «Алису», чтобы все про нее забыли, он сделал бы это не задумываясь.

– Хорошо, не будем терять присутствия духа, – пробормотала я. – Извини, если я погорячилась, Джимми.

– Нет-нет, мисс Мак-Кари! Это я должен просить прощения!

Ну что ж, я ведь понимала, кто тут на самом деле виноват. Я молчала, когда Джимми передал голову мистеру Икс, а тот с довольным видом оглаживал ее своей маленькой ладошкой.

– К счастью, мисс Мак-Кари ее не испортила… окончательно, – определил мой пациент.

Зрители, убедившись, что дело обошлось без кровопролития и вообще смотреть больше не на что, покидали ложи и партер.

И наконец, когда я снова оказалась один на один с этим гадким человечком, я прошла прямо к креслу.

Вот он передо мной, с улыбкой от уха до уха.

– Ну что, теперь вы довольны? Я сделалась посмешищем для половины Кларендона! – вопила я. – Вы ведь знали, что Джимми вот-вот явится с этой башкой, и, разумеется, угадали, что, услышав мой голос, он нацепит ее, чтобы устроить мне сюрприз! – Обо всем этом мне поведала его широкая улыбка. – Право слово, не представляю, зачем вам это понадобилось!

– Чтобы показать, что вещи могут быть реальными и в то же время нереальными. Что ложь может быть правдой. И что вы не должны доверять никому, даже мне.

– Могу вас заверить, последнюю часть вы донесли до меня превосходно.

Я ушла и в тот день больше не возвращалась. Поднялась к себе и моментально заснула.

9

На следующее утро привезли новые головы.

Я перечитываю последнюю фразу и не знаю, что вы думаете об этих моих записях. Возможно, решите, что своей головы я лишилась начисто. Даже для меня эта фраза звучит дико. Но иначе выразить я не умею.

Серый день нагонял на меня уныние. Когда я спустилась в холл, на меня уставились пустые темные глазницы того, что должно было играть роль Белого Кролика, – голову оставили на столике при входе. Большая кроличья голова с черными губами смотрелась почти зловеще.

А возле кухни навстречу мне покатилась голова Алисы с кудряшками из желтой крашеной бумаги. Рабочие, спускавшие груз с тележки, валили вину друг на друга. Мы со Сьюзи едва удержались от крика. Брэддок, вышедшая из коридора для гостей (определенно после разговора с сэром Оуэном), даже не изменилась в лице, увидев катящуюся по полу голову. Эта Алиса была ужасна – ничего общего с милыми иллюстрациями из книги: розовые щеки, пухлые губы, желтые волосы. Проткнутые глаза казались мертвыми.

Головы сгружали с телеги, переносили в холл, а потом спускали в подвал. Все изделия были причудливого вида, с отверстиями для человеческой головы.

Сейчас передо мной было четыре такие штуки. Кошмарное собрание обезглавленных. Одна голова принадлежала Шляпнику. На нее я даже не взглянула.

Безумное чаепитие.

Мир все больше походил на книгу.

Я и так уже сильно разволновалась, а вечером мне в порядке чаевых подкинули еще один страх.

Я помогала Нелли Уоррингтон с пациентами в западном крыле, а потом сошла в холл и увидела, что голов больше нет, зато на столике высится таинственный черный цилиндр. Это была не шляпа Салливана. Вот они, расшатанные нервы: я подумала, что это шляпа с головы Шляпника, что ее тут случайно забыли, и только потом до меня дошло, что убор, о котором я подумала, – он тоже из папье-маше и накрепко соединен с остальной головой.

Я стояла не шевелясь и смотрела на эту шляпу – до тех пор пока объяснение не спустилось ко мне по лестнице для пансионеров.

– Прошу прощения, – сказал Дойл и подхватил цилиндр. – Я не предупреждал служанок о своем приходе и сразу же поднялся к мистеру Икс. Как поживаете, мисс Мак-Кари? Вы какая-то бледная.

Ясное дело, я ничего ему не ответила. Здесь творятся такие странные вещи!

А вот доктор Дойл имел самый задорный вид. Наверное, он получил большое удовольствие от разговора с моим пациентом. Он, кажется, совершенно позабыл о трагедии, в которой сам сыграл героическую роль, спасая из пламени тело мистера Арбунтота (впрочем, это вполне соответствовало его мужественной и скромной натуре).

Когда я упомянула о восторгах, которые вызвало его поведение в день пожара, доктор оставил эту новость без внимания. И еще он оставил без внимания то, как он оставил это без внимания, – если вы меня понимаете.

– Мисс Мак-Кари, говорят, что героем становится тот, кто всего-навсего первым оказывается в опасном месте, – ответил он с военной сдержанностью.

– Я бы сказала, что героем становится тот, кто уходит последним, мистер Дойл.

– Спасибо, конечно, но на моем месте так поступил бы всякий.

– Так, значит, вы пришли навестить мистера Икс?

– Да, вообще-то, и всех