Совсем рядом, за тонкой дощатой перегородкой, кто-то свистел! Да не просто свистел — насвистывал… «Ла исла бонита»! Волнуясь, молодой человек отдернул толстую занавесь. В маленькой узкой каюте без всяких окон, спиной к нему, напротив горящей свечи, стояла полуобнаженная девушка. Саша неслышно подошел сзади… нет, это ему показалось, что неслышно… Девчонка вздрогнула, вмиг перестала свистеть, резко обернулась, ударив зажатым в руке кинжалом. Александр перехватил, машинально выкручивая руку, и округлил глаза, узнав…

Девушка тоже узнала.

И оба прошептали:

— Ты?!

…Зарок мой крепок: добуду победу или окончатся дни моей жизни в этом чертоге!

«Беовульф»

Удачно сбежавшие с «Амелии» пленники захватили керкур еще до того, как на судно добрались Саша с Арникой… Зарниковой Катериной Федоровной — так по-настоящему звали эту голубоглазую девушку, которую вовсе не пришлось долго уговаривать оставить мечты о далеком Константинополе. В конце концов, что она там искала?

Уже почти совсем стемнело, когда молодые люди соскользнули с кормы по канату и, добравшись до шлюпки, погребли к керкуру, смутная тень которого маячила на рейде. С темно-синего неба холодно смотрели звезды и серебряная убывающая луна. Стоял полный штиль, но было прохладно, так что одетая более чем легко Арника-Катерина зябко передергивала плечами.

— Ничего! — загребая чуть влево, улыбнулся Саша, — Даст Бог, скоро согреемся.

— Ага, согреемся… — Катя снова поежилась и, усмехнувшись, попросила: — А ну-ка, дай весло!

— Ну, если так хочешь — на! Лучше уж тогда сюда пересядь, грести удобнее.

Взяв в руки весло, девушка принялась грести с неожиданной энергией и силой. Александр за те десять минут, пока они добирались к керкуру, даже начал немножечко замерзать — все ж не май месяц. Но вот наконец нос лодки мягко ткнулся в высокий борт судна.

Саша приложил к губам палец:

— Тсс!

Оба прислушались: в отдалении, с захваченной корбиты, пиратских судов и с берега доносились пьяные вопли и музыка. Праздник продолжался, жаль, задуман он был не для всех.

А на палубе керкура стояла мертвая тишина.

— Ингульф! — подумав, громко позвал молодой человек.

Секунд пять с корабля не доносилось ни звука, а потом послышался приглушенный голос:

— Нет-нет! Думаю, не стоит метать секиру дружище Видибальд! Вдруг это и в самом деле Рус?

— Да, секиру метать точно не стоит! — на всякий случай пригнувшись, согласился Александр, — Лучше спустите лестницу или скиньте веревку.

— О! Что я говорил?! — Ингульф — кто же еще- то? — звонко засмеялся, — Это ты, брат?

С борта полетела веревка.

— Прошу вас, мадам, — галантно улыбнулся Саша.

— Ну, коли уж на то пошло — мадемуазель! — Девчонка хмыкнула и, нащупав веревку, ловко забралась на палубу.

Александр чуть замешкался, привязывая челнок Лишней ни одна мелочь не бывает.

Оказавшись среди друзей, позволил себе немного расслабиться:

— Сальве, парни! Давно не виделись. Кстати, девушку зовут Арника, прошу любить и жаловать.

— Ну вот! — Эрлоин с жаром хлопнул себя по коленкам. — Я же говорил — баба! А ты — мальчишка, мальчишка!

— Ну, перепутал, — обиженно отозвался Ингульф. — Бывает. Темень же кругом!

Да, пока было темно, но далеко-далеко на востоке начинала светлеть узенькая полоска неба.

Ингульф, Эрлоин, Видибальд, еще трое парней- вандалов и Александр с Арникой — восемь человек. С веслами бы, конечно, не справились, а вот с парусами можно было уйти.

— Сколько здесь было людей? — спросил Александр.

— Всего лишь охранение, трое. Теперь кормят рыб!

— Хорошо. — Саша давно уже лишился жалости, не то было время — Нужны лампы или факел. Лучше лампы.

— Сейчас, — ухмыльнулся Ингульф, — Видал в кормовой каморке парочку. Но зачем они нам? Привлекать внимание?

— А как ты собираешься ставить в темноте паруса? — Александр закашлялся: неизвестно откуда взявшийся москит попал в нос.

— Паруса? — удивленно воскликнули сразу оба — Эрлоин и Ингульф — Мы что же, поплывем ночью?!

— Именно так, мои маленькие друзья — Молодой человек издевательски расхохотался, — Ночью! Прямо сейчас, наудачу.

— А…

— Боюсь, что утром мы уже никуда не сможем уйти. Так что за дело, друзья мои, за дело. Тащите лампы! Зажечь свет! Акатий на фок-мачту, живо!

— Куда акатий? — недоуменно переспросил кто- то из обычно молчавших парней. Кажется, его звали Хукбольд, или Хильдебальд, или… Саша даже не пытался запомнить.

— Куда-куда… На фок. На переднюю мачту!

— На переднюю? — несказанно удивился пират, — Но ведь…

— Понимаю, непривычно, — Александр все же решил объяснить, — Но прямой парус нам сейчас не помощник; слишком объемист, да и ветер почти что встречный, придется лавировать, поэтому — акатий! Только акатий. А как рассветет, еще поднимем блинд, ну этот, маленький прямой парус.

На корме вспыхнул свет — две тусклые, дрожащие звездочки: Эрлоин с Ингульфом принесли лампы.

— Славно! — потер руки молодой человек, давно ставший по сути хевдингом.

Против этого никто не возражал, остальные пираты были еще слишком молоды и неопытны, а детинушка Видибальд обожал помахать секирой и мог при случае поворочать веслом, в управлении же парусами мало что смыслил.

— Поднять якоря! Акатий на мачту! — встав у руля, деловито распоряжался Саша — Парус укоротить, закрепить шкоты… Ну эти, «ноги паруса».

Если не считать Александра, изо всех восьмерых один лишь Ингульф имел представление о парусах, остальные были просто воины и гребцы. Что ж, придется учиться, иначе мало шансов добраться…

Собственно, куда добраться-то? Именно об этом и спросила наконец Арника-Катерина — куда?

— Честно говоря, не знаю, — Развернув судно в бейдевинд, Саша пожал плечами. — Пока — куда-нибудь подальше отсюда, а там поглядим. Выйдем на простор, эти поганые твари нас вовек не догонят!

— Ой ли? — Девушка зябко поежилась, — Ладно, чего уж теперь? Назвалась груздем…

Последнюю фразу она произнесла по-русски.

— Так полезай в кузов! — радостно закончил молодой человек — Ты русская, что ли?

— Ну да.

— Землячка!

Саша хотел было обнять девушку, но побоялся отпустить румпель.

— Ингульф, левый шкот… тьфу… «ногу»… внатяг! Осторожно, меняем галс! И-и-и… раз!