Аня расхохоталась. Наташкина вера во всемогущество мужа и ее полное незнание реалий жизни забавно сочетались с искренним желанием помочь подруге. Впрочем, почему надо подвергать сомнению всемогущество Дим Димыча? Разве не с его подачи нашлись фирма, которая в считанные дни уладила дело с разменом квартиры?.. Нет, только не повторять все сначала — Аня слишком хорошо помнила тот визит под видом новоселья…

— Нет-нет! — категорически возразила она. — Я прошу тебя, я просто запрещаю тебе рассказывать кому бы то ни было мою историю. Я уже записалась в очередь к судье…

— И будешь ждать, пока рак на горе свистнет?

— Наташка, я прошу тебя, не нужно никому ничего говорить. В конце концов как все — так и я.

— Но там ведь не только твои деньги, ты сама сказала.

— Это мои проблемы. Обещай, что все останется между нами, — настаивала Аня.

— Ну ладно, ладно, если тебе так хочется.

— Обещаешь?

— Обещаю, отвяжись.

И они пошли на кухню пить чай.

Назавтра тетя Поля почувствовала себя очень плохо. Аня вызвала «скорую» и опоздала в школу. Еще через день позвонила мать и сказала, что у отца гипертонический криз, хорошо бы, чтобы Аня пожила у них.

Несколько дней она разрывалась между родительским домом и своим, бегала туда ухаживать за тетей Полей.

Звонок Наташи застал ее в новой квартире.

— Слушай, где тебя носит? Никак не могу поймать. Фигаро здесь — Фигаро там.

Аня рассказала, что ухаживает за больными и поэтому мечется из одного конца Москвы в другой.

— Послушай, я поговорила с Димычем, и он…

— Зачем, Наташка? Я же просила тебя не говорить! Ты обещала.

— Ну обещала, что из того? Я молчала-молчала и не выдержала — меня просто распирало.

— Значит, тебе ничего доверить нельзя? Язык на шарнирах, — огорчилась Аня. Меньше всего ей хотелось, чтобы в дело вмешался Дим Димыч.

— Анька, что за глупости! У тебя неприятности, почему же я не могу помочь, если это в моих силах? Словом, Дим Димыч подумал и сказал, что у него есть такой человек, который может решить твой вопрос. Приезжай, если можешь, прямо сейчас, Димыч как раз дома. Он при тебе ему позвонит, и вы обо всем договоритесь.

— Человек? Какой человек? — в растерянности спросила Аня.

— Ну, один его знакомый, у которого оказались хорошие связи с твоим банком, как раз то, что нужно.

У Ани заколотилось сердце. Неужели она спасена?

— А не поздно? — спросила она.

— Я же говорю — приезжай!! Возьми все свои бумаги и приезжай!

Дим Димыч был любезен, деловит и краток. Он позвонил, сказал несколько слов, передал трубку Ане.

Низкий мужской голос продиктовал ей адрес, объяснил, как доехать.

— Когда можно приехать? — спросила Аня.

— Договор при вас?

— Да, — ответила Аня.

— Можете сейчас, если вам удобно.

— Да, конечно… спасибо. Я приеду.

Аня положила трубку, обернулась. Дим Димыч с улыбкой смотрел на нее. Наташа сияла, радуясь, что Аня сможет вернуть свои деньги.

— Он все сделает, можешь не сомневаться, — повторил Дим Димыч. — Меня удивляет, зачем нужно было тянуть столько времени, мучиться, ждать, когда все можно просто решить.

— Я не хотела беспокоить, — невнятно произнесла Аня, не глядя на него.

— Боялась, что потребую благодарности за услугу? — нагло спросил он и уставился на Аню.

Наташа приняла его слова за остроту, засмеялась, обняла мужа и сказала:

— Аня сводит тебя в ресторан и отстегнет процент от спасенной суммы, идет? — И расхохоталась от всей души.

Дом и квартиру она нашла легко. Несколько секунд постояла перед металлической дверью, успокаиваясь. Позвонила.

Открыл хозяин, высокий плотный блондин в кимоно. Что-то смутно знакомое мелькнуло в его лице — холодный взгляд серых глаз.

— Прошу простить меня за такой вид, — произнес он, пропуская ее в комнату. — Вечер — единственное время, когда я могу позволить себе немного размяться…

В комнате слегка пахло потом, как пахнет обычно во всех спортивных залах.

Широко распахнутая дверь вела в застекленную лоджию.

Там стоял спортивный тренажер, на полу лежали гантели и гири. Хозяин квартиры прошел вперед, приглашая Аню присесть. Она бросила взгляд на его бычью шею и вдруг вспомнила: это был тот самый Петр, который привозил лекарство для Платона, а после отвез ее в больницу, только сегодня он был поразговорчивее.

— Позвольте ваши договора, — попросил он.

— У меня один! — Аня протянула документ.

— Тем лучше. — Он внимательно прочитал договор, сложил, положил в ящик секретера. — Посмотрим, что можно сделать. Я позвоню вам.

— Да, да… пожалуйста… запишите мой телефон.

— У меня есть, — сказал он и проводил ее к выходу, еще раз повторив: — Я позвоню.

— Спасибо, — поблагодарила Аня.

— Рано еще благодарить. — Чуть заметная ухмылка тенью мелькнула на его бесстрастном туповатом лице.

Прошло четыре томительных дня.

Собственно говоря, Аня и не рассчитывала, что все образуется вдруг, легко и просто, но каждый день, каждый вечер превращались в бесконечное ожидание телефонного звонка. Она пыталась не думать о деньгах, уговаривала себя: «Чудес не бывает» и тут же шептала: «Господи, неужели получится?»

Когда в десятом часу вечера зазвонил телефон, Аня уже знала, что это Петр — так все в ней напряглось, обострилось, и сама она была как натянутая струна.

— Вы можете приехать сейчас? — спросил он.

— Конечно. Что, все удалось? — тихо спросила Аня, как будто боялась спугнуть словами видение.

— Раз я звоню… Жду, — еще раз повторил Петр и повесил трубку.

— Господи, неужели? — который раз за день обратилась она к Богу. — Господи…

Аня засуетилась, не зная, что надеть. Достала из шкафа платье, натянула на себя, подошла к зеркалу, лишь слегка подкрасила губы и выскочила из дома.

Петр, как и в прошлый раз, был в кимоно, и опять чуть ощущался запах пота. Но сегодня он не стал извиняться, а прямо провел ее в большую комнату, не предлагая садиться, подошел к секретеру, достал из того же ящичка пачку долларовых купюр, ловко пересчитал, протянул Ане.

— В долларах? — изумилась она.

— А вы хотели бы в деревянных? — усмехнулся Петр.

— Нет, конечно же нет. Просто они там говорили, что на счету только рубли, — растерялась Аня.

— Берите и никогда больше не вкладывайте в сомнительные банки.