Уилл приблизился к Эви. Ей понадобилась вся ее выдержка, чтобы не отступить или не броситься в его объятия в поисках поддержки. Когда-то давным-давно она сделала последнее, а потом он уехал и забыл о ней.

Уилл взял ее руку, их пальцы переплелись.

– Дорогая моя, – произнес он бесконечно нежным голосом, – как только тебе в голову могла прийти столь нелепая мысль, скажи мне, ради бога? Я думал, что после нашей встречи в библиотеке ты поймешь, что я люблю тебя.

Голос Уилла, такой теплый и низкий, он всегда так ей нравился, заставил Эви проглотить слезы.

– Ты не хочешь на мне жениться, тебя заставляют. Всем это известно.

Улыбнувшись, Уилл поднес ее руку к губам. Он повернул ее ладошкой вверх и запечатлел поцелуй на ее запястье как раз в том месте, где билась голубая жилка, Эви почувствовала, что ее колени вновь начинаются подгибаться.

– Это неправда, – возразил он. – Я действительно хочу жениться на тебе. – Призрачная улыбка промелькнула на его губах. – И честно говоря, я даже немного удивлен, как велико мое желание сделать это, хоть так быть и не должно.

Эви так и не поняла, что он имел в виду, но решила не выяснять это. Пока.

– Предполагалось, что я выйду замуж за Майкла, – сказала она. – Ты же это понимал, не так ли? – сдавленно спросил Эви. – Мы давно запланировали это, и я причинила ему очень сильную боль.

– Я понимаю, – терпеливо проговорил Эндикотт. – Но вместо Боумонта ты выйдешь замуж за меня. Уверен, что у Боумонта нет в этом никаких сомнений.

Эви вздрогнула. Всякий раз, когда она вспоминала выражение ужаса на лице Майкла, ее начинало подташнивать от стыда.

– Вчера вечером он был в ужасе. Ужасно, что Майкл увидел нас… в таком виде, – прошептала она.

– Знаю и сожалею о том, что поставил вас обоих в подобную ситуацию. И ты должна перед ним извиниться. Мы оба должны, когда обсудим все наши дела, – сказал Эндикотт.

Эви попыталась высвободить руку, но Уилл не отпускал ее.

– Нет, Уилл, я хочу сказать ему, что прошлая ночь была простым… – Она замолчала, увидев, как насмешливо он приподнял брови. – Это было наваждение, – договорила она. – Взрыв чувств, душевный порыв. Я буду умолять Майкла простить меня, а затем между нами все будет по-прежнему. Ты будешь освобожден от всех обязательств по отношению ко мне, поскольку мама с папой согласятся на мой брак с Майклом, чтобы спасти мою репутацию.

Холодное голубое пламя полыхнуло в его глазах.

– Не думаю, – протянул он.

Эви отказалась поддаться шантажу. Она вновь попыталась выдернуть руку, и на этот раз ей это удалось.

– Почему ты делаешь это, Уилл? – спросила она. – Это же смешно! – Она отвела взгляд, пытаясь совладать с миллиардом противоречивых чувств, угрожавших поглотить ее.

Уилл взял ее за подбородок и приподнял, чтобы встретиться с ней глазами.

– Скажи мне правду, Эви, – попросил он. – Ты любишь Боумонта?

Она смотрела в его удивительные глаза – глаза, в которых она тонула как в омуте. Эви никогда не могла лгать Уиллу да и не хотела.

– Он мне очень нравится, – прошептала она. – К тому же у нас много общего. Наша работа, благотворительность… – Она замолчала, когда Уилл провел пальцем по ее губам.

– Я не об этом спрашиваю, милая. Я спросил, любишь ли ты его?

– Ну как я могу ответить на этот вопрос? – промолвила Эви, отчаянно не понимая, как все ему объяснить. – Все так сложно!

Улыбка изогнула уголки его рта, и Эви пришлось сдержать внезапное желание поцеловать сначала один уголок, а потом другой.

– Хорошо, давай ты попробуешь ответить на другой вопрос, – тихо попросил Эндикотт. – Ты любишь меня?

Черты его лица – дорогие ей черты – затуманились, когда она попыталась смахнуть слезы. Отчаяние и неумолимая неизбежность угрожали снести последние барьеры, разделяющие их.

– Разве ты не знаешь ответ? – шепотом ответила она.

– Знаю. – Это слово прозвучало в устах Уилла как клятва. – И за это я бесконечно тебе благодарен.

А потом он наклонился к Эви и поцеловал ее, овладевая ее губами, как волк добычей. Впрочем, по сути, он и был волком.

Колени Эви подогнулись под натиском его обжигающего поцелуя. Крепкая рука обхватила ее и прижала к его телу, пока она не распласталась на нем, начиная от плеч и заканчивая бедрами. Несмотря на несколько слоев разделявшей их одежды, ее соски заныли от прикосновения его твердой груди. Эви охнула, когда язык Уилла проник в ее рот. Ощущения от этого поцелуя были совсем не такими, как от вчерашних объятий. Он буквально пожирал Эви, подчинял ее себе, о чем она так давно и безнадежно мечтала.

Всхлипнув от божественного удовольствия, Эви обвила руками шею Уилла и привстала на цыпочки. Поцелуй жег ее губы как огонь, она обмякла, жаждала большего, увлажнялась в потайных женских уголках, готовясь встретить Уилла. Она была готова сдаться, уступить искушению. Эви была там, где хотела быть: она стояла перед Эндикоттом, раскрыв ему объятия. Она целую жизнь ждала этого, и ее сердце не допускало мысли, чтобы оттолкнуть его. Сделать это было бы безумием.

«А не безумие ли то, что ты делаешь?» – прошептал внутренний голос.

Эви на секунду замерла, когда попыталась вспомнить причины, которые могли бы заставить сказать ее «нет». Губы Уилла ласкали ее рот, требуя окончательной капитуляции, Эви не могла сформулировать причину, которая позволила бы ей отказать Уиллу в том, чего он хочет.

Что хочет она.

Уилл отпустил ее губы. Ресницы Эви дрогнули, она открыла глаза и заглянула в его пылающий взгляд. В знакомой глубине она увидела тысячи чувственных желаний и ощутила едва сдерживаемого хищника в окаменелом от страсти напряженном теле.

– Перестань думать, Эви, – проговорил Уилл, быстро развязав ее капор и бросив его на ближайший стол.

При звуке его голоса Эви чуть-чуть очнулась и даже провела рукой по лбу, Уилл положил ладонь ей на ягодицу и крепко прижал низ ее живота к своему восставшему естеству. Сквозь тонкую ткань Эви ощутила всю длину его отвердевшей плоти, давление которой на бугорок на стыке ее бедер сводило ее с ума, перехватило дыхание.

– Я… мне кажется, что я должна думать о том, что мы делаем, – прошептала Эви, стараясь не задыхаться. – Но у меня ничего не получается.

Губы Уилла приоткрылись в роковой улыбке.

– Ага, значит, мы двигаемся в нужном направлении, – сказал он.

И, словно в доказательство своих слов, Уилл сжал губами мочку ее уха – Эви никогда в голову не приходило, что от подобной ласки можно лишиться чувств, – а потом осыпал ее шею мелкими поцелуями. Когда он снова слегка прикусил и пососал ее кожу у основания шеи, она ослабла, как воск.