Йеркер медленно разминал пальцы – один за одним, отчего пальцы похрустывали. Закончив, он приступил к работе над зашифрованными файлами. Ему мог бы помочь в этом компьютер, на котором их записывали. Быстрая проверка дала результат: операционная система была зарегистрирована на Сару фон Лангер. Это имя было ему знакомо. Возможно, оригинальные файлы сохранились в компьютере этой женщины, и тогда не нужно будет их расшифровывать.

…Школьный немецкий Фольке был весьма скромен, но, вернувшись к своему столу, он погрузился в чтение.

– Привет, Фольке, как дела? – спросил Карстен, проходя мимо в куртке и задержавшись у стола Фольке.

– Маркус Штайнер. Судя по всему, так зовут нашего ныряльщика.

У него с собой был плеер, и записал он на него не только музыку. Судя по всему, он был журналистом и писал статьи.

– Маркус Штайнер… Непохоже на шведское имя, – прокомментировал Карстен и наклонился, чтобы лучше видеть экран Фольке.

– Немец? Ты что-нибудь понимаешь по-немецки? О чем статьи? – спросил Карстен, стараясь правильно выбирать слова и использовать правильные грамматические формы, чтобы лишний раз не раздражать чувствительного Фольке.

– Я как раз читаю вторую статью. Она о поиске и покупке недвижимости в Швеции: законодательство в этой сфере, налоги, маклеры и так далее.

– Ты пробил имя по базе пропавших людей?

– Ээээ… Нет… – откашлялся Фольке. Ему стало стыдно, что он этого не сделал, и ему не хотелось обращаться к Марите за помощью.

– Я как раз собирался… – протянул он, ерзая на стуле.

– Если напишешь мне имя, я об этом позабочусь, а ты можешь продолжать изучать статьи. Мне все равно надо поговорить с Маритой по другому делу, – сказал Карстен, бросив взгляд на часы.

У Фольке на лице было написано облегчение, когда он вырвал из блокнота листок с именем и протянул Карстену.

Всего статей было девять, но уже на пятой характер текстов начал меняться. В пятой статье автор ставил под сомнение нейтральный статус Швеции во время Второй мировой войны. Язык и стиль в ней тоже изменились, стали более художественными. Марита неохотно помогла Фольке найти немецко-шведский словарь, разумеется, подчеркнув, что все это теперь доступно в интернете.

⁂

Опытный мореход, Карин быстро нашла на карте место по координатам, указанным Анитой.

– 57 градусов, 54,4 минуты северной широты… – сказала она и сверилась с бумажкой Аниты, – и 11 градусов, 29,5 минуты восточной долготы.

Роббан в восхищении смотрел, как она водит линейкой и циркулем по карте и наконец отмечает крестиком нужное место.

– Тут, – сказала он, показывая на место совсем рядом с Сюстрарна и Элловен.

– Роббан, – сказала она задумчиво… – Татуировка на теле Арвида Стернквиста…

Роббан начал рыться в карманах, а Карин потянулась за блокнотом. Практически одновременно они нашли то, что искали.

Догадка оказалась верной. Вытатуированные цифры оказались теми самими координатами. И теперь благодаря Аните у них были самые точные данные. А все теории на счет фашистских концентрационных лагерей и швейцарских банковских счетов оказались чистым вымыслом. Перед ними были ширина и долгота места посреди моря, что говорило о том, что искать нужно под водой.

– Путте читал книгу? – спросила Карин.

– Да, но мы обнаружили вырванные страницы и новые стихи накануне его отъезда. Его бесило, что снова надо разгадывать загадки.

– Кто еще мог читать ее? – спросил Роббан.

– У нас никто, но ее брал почитать Бруно Мальмер, а он мог показать ее кому-то. Это лучше спросить у него. – Итак, мы имеем Бруно, вашего мужа и вас, – констатировал Роббан.

– Погоди, – перебила Анита, – вчера у нас были гости. Один из них, Вальдемар фон Лангер, задержался. Я как раз пришла домой с книгой и положила в кухне. Он мог ее видеть.

При упоминании этого имени Карин оторвалась от блокнота и послала «а-я-что-говорила»-взгляд Роббану.

– Но он же не мог знать, на какой странице искать, – высказал свои сомнения вслух Роббан.

– Да, маловероятно, что он случайно открыл книгу на верной странице. А даже если бы и открыл, новые стихи ему бы не помогли, – предположила Анита.

– Есть еще что-то, что нам следует знать? – спросил Роббан.

Анита задумалась на секунду, потом покачала головой.

– Нет, вроде это все.

Прощаясь, Анита протянула книгу Карин. На мгновение они вместе держали книгу, и Анита заглянула Карин в глаза, давая понять, что вручает ей гораздо больше, чем книгу. Карин попросила Аниту сразу позвонить ей, если кто-то будет спрашивать о книге.

Они удалились, оставив ее за кухонным столом в пуховике. Перед уходом они сделали женщине чашку чая и записали свои мобильные номера на случай если она еще что-то вспомнит. По дороге Карин позвонила Люкке, которая пообещала присмотреть за свекровью.

– Я не хотел спрашивать, пока мы были там, но мы говорим о настоящих пиратах или это какое-то специальное выражение в вашем морском жаргоне? – спросил Роббан.

– Настоящих пиратах. Морских разбойниках. Помнишь Берта Ланкастера в «Красном пирате»? – спросила Карин, вспоминая черно-белое фото светловолосого пирата с голой грудью, которое она когда-то вырезала из газеты.

– Да, конечно, этот фильм классика даже для такого сухопутного краба как я.

– Защищайся! – шутливо ткнула Карин Роббана воображаемой шпагой в накачанный живот.

Но Роббан не отреагировал. Он явно о чем-то думал.

– Ты серьезно? Пираты?

Роббан привык к шуткам Карин. Юмор помогал ей сфокусироваться в ложных ситуациях, и абсурдные шутки были чем-то вроде брейнсторминга. Так она перебирала все возможные сценарии. Сам Роббан предпочитал тишину и одиночество, которые редко можно было найти в шумном участке или дома с семьей, особенно после того, как они завели детей. Особенно трудно было одновременно работать и выслушивать нудные наставления Фольке.

– О’кей, вопрос – какой наш следующий шаг? У нас есть пропавший человек, которого явно похитили. И если кто-то его похитил, то я могу предположить, что знаю, куда они направляются.

– На место между островами Сюстрарна и Элловен? – закончил Роббан.

– Именно так. Судя по всему, там на дне лежат останки корабля. – И тут ее осенило: – Но раз у этого человека уже есть татуировка Арвида Стернквиста, то Путте ему не нужен. Достаточно одной татуировки, что думаешь?

Осло, весна 1964 года

Мальчик родился в конце зимы. Его положили Элин на грудь, и она гладила светлые, как ее собственные, волосы у него на головке. Глаза и нос достались ему от Арвида. Как бы ей хотелось, чтобы Арвид был с ней в этот день, чтобы он увидел их новорожденного сына. Ее сердце сжималось от тоски по любимому. Элин ушла в себя. Фру Хофдан как не пыталась, не могла ее утешить.