Фрей вздрогнул и стряхнул лишний мел с кончика кия. Он использовал полкуска.

– Ты собираешься ее бросить?

– Бросить? Вряд ли щедрое содержание, которое она получит, можно так назвать. Она будет свободна, – поправил его Доминик.

– Но она останется одна?

– Чепуха! У нее будет уйма денег, чтобы нанять слуг. И компаньонку.

– Компаньонок нанимают пожилые леди, а не молоденькие девушки, которым и двадцати одного года-то нет. Кто присмотрит за ней?

Доминик приподнял бровь.

– Так вот какого компаньона ты имеешь в виду! – Он пожал плечами. – Предполагаю, его тоже нетрудно будет найти.

– Я вовсе не это имел в виду. Она милая, воспитанная девушка. Она не станет…

– Я сейчас покупаю ей дом рядом с доками. После этого она сможет делать все, что ей заблагорассудится.

– Но это же ужасное место. Ты не можешь оставить такое застенчивое и робкое создание, как мисс Петтифер, в этом районе – ей будет страшно даже выйти из дома.

Доминик пожал плечами:

– Это по крайней мере хоть какой-нибудь дом. И кроме того, это удержит ее подальше от греха.

– Греха? Да какие у нее могут быть грехи? Неужели ты так мало ее знаешь? У нее благородная праведная душа.

– Хорошо, значит, это удержит ее подальше от последствий любых глупостей.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне все равно, будут у нее любовники или нет, может завести себе хоть целую армию, – беззаботно сказал Доминик. – Лишь бы не беременела.

– Боже правый, она не из тех, кто заводит любовников! – взорвался Фрей. – А если у нее и будет любовник, то какая тебе разница, забеременеет она или нет? Она же тебе не нужна!

Доминик внимательно осмотрел конец своего кия.

– Я не потерплю кукушонка в гнезде Вульфстона. За ней будут присматривать. Первый намек на беременность, и она окажется на улице. Я не из тех английских джентльменов, которые боятся любого намека на публичный скандал и позор развода. Я вырос в той части мира, где люди относятся к этому намного проще.

– Это бесчеловечно! – воскликнул Фрей.

– Ты так думаешь? – Доминик беззаботно сделал еще один удар.

– Разумеется. Что это за жизнь для девушки, которая только собирается стать женщиной?

– Довольно мрачная. – Доминик ударил по красному шару.

– Ей будет грустно, скучно, и все это время она будет одна! Ты не можешь так поступить с ней, Доминик!

Доминик пожал плечами:

– Она сама идет на это, Фрей. Ко мне это не имеет ни малейшего отношения. Я просто хочу получить свое наследство. Ты же знаешь, я бы предпочел вообще не жениться.

– Ты трусливый ублюдок! – возмутился Фрей. – Никогда бы не подумал, что ты можешь быть такой свиньей, Доминик. Еще одно доказательство того, что яблоко никогда не падает далеко от яблони. Ты такой же, как твой отец! – Он бросил кий и выбежал из комнаты.

Доминик поставил кий обратно на подставку и улыбнулся.

О, роковая ночь!

Отложи же час расставания!

Ибн-Сафр аль-Марини

– Этим самым я объявляю намерение Доминика Эдварда Вульфа, лорда д'Акра Вульфстонского прихода, и мисс Мелани Луизы Петтифер Тилского прихода в Рединге. Если кому-нибудь из вас известна причина или хотя бы препятствие, по которому эти двое не могут вступить в святой союз, скажите о них сейчас. Вопрос задается в первый раз.

Как только мистер Неттертон закончил свое объявление, по церкви пронесся шепот. Местные жители, собравшиеся поглазеть на нового священника, получили пищу для пересудов.

– Это не ее имя, – услышала Грейс чей-то шепот.

– Нет, он ошибся. Одно дело нервничать, и совсем другое – перепутать имя.

– А кто такая мисс Мелани Луиза Петтифер?

– Это другая. Ее подруга.

Грейс чувствовала, что краснеет. Если она слышала эти пересуды, то наверняка их слышали и Мелли с Домиником, сидевшие по обе стороны от нее. Разумеется, им следовало сидеть вместе, как и подобает будущим мужу и жене, но когда они вошли в церковь, чтобы поддержать Фрея в день его первой проповеди, Доминика что-то отвлекло, и получилось, что Мелли с Грейс вместе сели на фамильную скамью Вульфов, а Доминик подсел к ним в последний момент. И сел рядом с Грейс.

Она посмотрела на Доминика. Его лицо было абсолютно непроницаемым. Она взглянула на Мелли, чтобы понять, как она восприняла все это. Она выглядела несчастной, измученной и вымотанной. Грейс сочувственно сжала ее руку. Бедняжка Мелли, попавшая между двух упрямых мужчин.

Бедняжка Грейс, попавшая в ту же ловушку.

Когда они выстроились перед алтарем для принятия причастия, Грейс начала ловить на себе сочувствующие улыбки и взгляды деревенских жителей. Казалось, все думали, что именно она должна выйти замуж за Доминика Вульфа. Это не просто смущало, это убивало ее.

Поскольку она была с ними согласна. Но это было невозможно. И хотя сердце ее разбивалось, ей приходилось улыбаться и быть вежливой. Она будет делать вид, что все в порядке, даже если это убьет ее.

Она не переносила жалости. Ну и дурочка же она была, когда поверила, что настоящей любви удалось-таки найти Грейс Мерридью! Она так и видела ухмыляющегося дедушку.

После службы Фрея задержали его новые прихожане. Проходя мимо, Мелли, Доминик и Грейс слышали, как он пытался вежливо отказаться от нескольких довольно настойчивых приглашений на воскресный ужин. В то же самое время ему приходилось справляться с не менее настойчивыми, но выраженными в несколько более грубой форме заявлении от местных жителей, с указанием на его ошибку в объявлении имен.

Между повторением вариаций на тему «Простите, пожалуйста, очень мило с вашей стороны, но, к сожалению, у меня есть предыдущая договоренность в замке. Да, в другой раз было бы замечательно» и «Нет, я не сделал никакой ошибки в именах» Фрей выглядел довольно жалко.

Доминик повел девушек к карете. Он был вне себя от злости.

– А что с мистером Неттертоном? – спросила Мелли.

– А что с ним? Он может последовать за нами позже, – ответил Доминик.

Мелли взволнованно посмотрела на Фрея, окруженного толпой прихожан, и толкнула локтем Грейс.

– О нет, было бы слишком жестоко оставить его здесь, – заявила Грейс. – Почему бы нам не дать ему четверть часа, чтобы поболтать с ними, а затем лорд д'Акр может подойти к ним и забрать его, как и подобает лорду.

Она такая смелая, подумал Доминик. Улыбается и улыбается и весело болтает, хотящее это время он видит по ее глазам, как нелегко ей приходится. Если она может быть такой смелой, то сможет и он. Доминик бросил на нее вопросительный взгляд.