Билли продолжал, голос у него стал хриплым:

– «Я не могу вернуться в Англию, но Новый Южный Уэльс вовсе не так плох, как мы опасались. Им здесь не хватает фермеров, а еда нужна всем, так что мне предоставили землю в пользование. Теперь, Анни, я фермер на своей собственной земле».

– Его собственной земле! – По толпе пробежал ропот.

– «Жизнь здесь хорошая и спокойная, поэтому я начал копить деньги, чтобы привезти тебя и детей…»

Анни начала рыдать, прижимая к себе детей.

– Нас всех! Так далеко! Это же целое состояние!

– Загляни в коробку, Анни, – тихо сказал Доминик.

Наступила полная тишина, когда Анни медленно открыла свою рождественскую коробку. Внутри был кошелек, полный денег. Когда она его открыла и увидела, сколько денег внутри, она чуть не лишилась чувств.

– Этого хватит на оплату переезда в Новый Южный Уэльс тебе и детям. Или ты можешь потратить их на детей, если не хочешь ехать.

Она подняла сияющее, мокрое от слез лицо.

– Не хочу ехать? Не хочу поехать и вновь жить с моим дорогим Биллом? Нет, милорд, мы поедем, как только сможем. – Она схватила его за руку и попыталась ее поцеловать, но Доминик этого не позволил. – Спасибо, спасибо, милорд!

– Глупости, – проворчал он. – Я всего лишь пытаюсь исправить вред, нанесенный равнодушием моего отца.

Билли сложил письмо и повернулся к зачарованной толпе.

– Видите! Я же говорил вам, что лорд хороший! – с ликованием воскликнул он.

Этим вечером Доминик и Грейс, обнявшись, медленно поднимались в спальню по ступеням, по которым когда-то ходили его предки. Доминик посмотрел на нее. Его переполняли эмоции, сложно было подобрать нужные слова.

– Посмотри, – сказала Грейс.

Он взглянул наверх и увидел горгулью. Ее мудрое старое лицо было украшено венком из омелы.

– Мне кажется, она хочет, чтобы мы поцеловались. И они поцеловались. Это был идеальный поцелуй.