Наконец справа в стене показалась ржавая решетка. Симон из любопытства толкнул калитку, и та со скрипом отворилась. За ней длинными рядами тянулись обветшалые, покосившиеся кресты над увитыми плющом могильными холмиками.

— Монастырское кладбище, — пробормотал лекарь. — Чудесно. Надеюсь, здесь нам никто не помешает.

И действительно, на поросшей травой, маками и полевыми цветами площадке никого не оказалось. На надгробиях сидели несколько диких голубей, и дети радостно за ними погнались. Посередине стоял заброшенный колодец, на краю которого грелись под солнцем ящерицы. Царившее здесь умиротворение после суматошной толкотни паломников казалось невероятным.

Куизль направился к каменной скамье неподалеку от монастырской стены и достал трубку. Вытряхивая пепел из трубки, он подозвал к себе Симона и Магдалену и сказал:

— Среди покойников говорить безопаснее всего. Давайте теперь поразмыслим, как можно помочь настоятелю и Непомуку.

Симон сел рядом с тестем, а Магдалена устроилась на поваленном надгробии, откуда могла приглядывать за детьми.

— Мы по-прежнему не знаем, что этот сумасшедший собрался делать с облатками, — начал Фронвизер. — Пока все указывает на то, что он хочет нагнать страху на обитателей монастыря. Ужасные убийства, пропавший автомат, а теперь еще и украденные облатки… — Лекарь вздохнул. — Одно ясно: если святыня не найдется до воскресенья, паломники переполошатся и решат, что это недобрый знак. Не исключено даже, что начнется паника.

— Ну, теперь у них, по крайней мере, есть Непомук, — пробормотал палач. — Из него как можно скорее выбьют признание и казнят, чтобы забыть об этом деле.

Магдалена со злостью бросила камень в стену.

— При этом ясно же, что Непомук не мог украсть облатки! — возмутилась она. — Ведь он в это время уже сидел в подвале!

Куизль хмыкнул и принялся неторопливо набивать трубку.

— Ну, так он вылетел из подвала. До этого нет никому дела, можете мне поверить. Главное, что у них есть козел отпущения, чтобы успокоить людей.

— Раз уж это не Непомук, то кто, спрашивается? — Симон стал по пальцам перечислять подозреваемых. — В первую очередь, конечно, приор. Он все-таки хочет стать настоятелем, а после всего, что случилось, наверное, скоро займет место Рамбека.

Магдалена вскинула брови.

— Вот уж не знаю… Столько хлопот, лишь бы опорочить нынешнего настоятеля?

— Позволь мне хотя бы высказаться. — Симон продолжил загибать пальцы. — Итак, приор. Далее — старый библиотекарь. Когда мы встретились в библиотеке, он вел себя довольно необычно; ему явно было не по душе, что я там находился. Кроме того, он член монастырского совета, то есть находится в кругу тех, кому известны все тайны монастыря.

— Так же как и келарь с наставником! — простонала Магдалена. — Подозреваемых все больше и больше… — Она взглянула на колокольню, там как раз отзвонили следующий час. — Одно я знаю точно: с колокольни меня столкнул не настоятель. Вчера меня сбила с толку его ряса. То был молодой человек. Молодой и подвижный.

— Тогда, может быть, наставник? Совсем все перепуталось… — Лекарь устало потер виски. — А может, это вообще кто-то другой и мы смотрим вовсе не туда… Проклятие!

— А в этой книге нет ничего такого, что нам помогло бы? — спросила Магдалена. — Ты полночи над ней корпел, пока я Пауля три раза укачивала!

Симон проигнорировал скрытый упрек.

— Андексская хроника написана старинным наречием, ее чтение занимает время, — пояснил он. — Пока я лишь узнал, что когда-то здесь стояла крепость графов Андексских и Меранских, которую позднее разрушили Виттельсбахи. С тех пор их династия управляет Баварией, и Андексом в том числе. Потому-то граф Вартенберг и хранит третий ключ от сокровищницы.

— Подожди-ка! — воскликнула Магдалена. — А может, это Виттельсбахи решили прибрать облатки к рукам? Им наверняка не по душе то, что реликвии до сих пор хранятся в монастыре, хотя они уже не одну сотню лет правят на этих землях.

— Виттельсбахи и вправду постоянно пытаются забрать облатки в Мюнхен, — задумчиво ответил Симон. — Лет двести назад их даже продержали какое-то время в герцогской часовне. Каждую неделю к ним приходило по шестьдесят тысяч паломников, и деньги в казну рекой текли. Но чтобы граф похищал облатки?.. — Лекарь склонил голову. — Не знаю. Даже если и так, то он кого-нибудь нанял бы. И что делать с ними в Мюнхене, если их все равно не покажешь народу — ведь они будут считаться украденными.

— Я просто предположила, — надулась Магдалена. — Может, ты что-нибудь получше придумаешь.

— Проклятие, так мы ничего не добьемся! — вмешался Куизль, который до сих пор молча набивал трубку. — Мы топчемся на месте, как холоп ночью в нужнике… Вот что мы сделаем. — Палач показал на Симона: — Ты выяснишь побольше об этих графах. Возможно, Магдалена выдала не такую уж и дурную мысль, как может показаться поначалу. А я, с благословения Божия, снова влезу в эту вонючую рясу и осмотрюсь в монастыре.

— А я? — с любопытством спросила Магдалена.

— А ты займешься наконец своими засранцами. — Палач запыхтел трубкой и встал. — Самое время поучить их послушанию, — пробормотал он и показал на детей. — Они, как я посмотрю, сейчас покойника раскопают.

И верно, мальчики заняты были тем, что рыли руками землю на свежей могиле. Маленький Петер уже выкопал порядочной глубины ямку.

— Нет! — крикнула Магдалена и устремилась к напуганным детям.

Они даже не поняли, в чем провинились, а мама уже спешно оттаскивала их от могилы.

— С ума сошли? — напустилась она на них. — Что, если кто-нибудь из монахов увидит, как вы раскапываете их собрата…

Она резко замолчала, прочитав имя на деревянном кресте, воткнутом в рыхлую землю.

Requiescat in pace, Filius Vitalis

14.9.1648 — 15.6.1666

Это была могила юного Виталиса.

— Вы только посмотрите, — прошептала она. — Похоже, беднягу похоронили в большой спешке. И с погребением особо не церемонились.

Рядом находилась еще одна свежая могила. Магдалена не удивилась тому, что в ней, согласно надписи на кресте, покоился послушник Келестин, подручный аптекаря. Она подозвала отца и Симона, и все трое молча уставились на надгробия.

— Проклятие! — прошипел Фронвизер. — Должно быть, их похоронили вчера второпях. А я хотел еще раз посмотреть на их раны и это странное свечение… Не исключено, что в первый раз я что-нибудь и упустил.

Магдалена наградила детей подзатыльниками и погналась за ними, когда они вскарабкались на очередной могильный холм.

— Это наверняка приор! — крикнула она на бегу. — Он не хочет, чтобы мы и дальше разнюхивали. Но об этом пусть даже не думает.

— Во всяком случае, теперь, чтобы разнюхать хоть что-то, придется вам копнуть поглубже, — проворчал Куизль и окинул взором кладбище. — И вообще, здесь в последнее время подозрительно много людей мрет. Я вот насчитал уже шесть… нет, семь свежих могил.