Молчание в трубке.

– О чем ты, Ангела?

Из душа рядом текла вода.

– Мой супруг Эдуардо был братом Гектора Гусмана.

Солнце уже поднялось, когда Майлз вышел на проселочную дорогу. Машин было мало. Он махал и голосовал левой рукой; наконец его взял пастор церкви Святой Троицы, не имеющий мобильного телефона и утверждавший, что Господь чудесен.

– Неправда, – возражал Майлз, который только что Его встретил.

– Ваш внешний вид говорит о том, что вам нужно в больницу, – широко улыбался пастор.

– Нет, это подождет. Для начала мне нужен телефон.

Леса и поля сменяли друг друга. Таблички со странными названиями поселков, маленькие деревянные виллы с садами без заборов. Мир, который Майлз не узнавал.

Его высадили в местечке без названия.

– Благослови вас Господь, – сказал пастор.

– И вам того же, – ответил Майлз, не зная, как нужно отвечать на это.

Он нашел уличный пункт питания с подачей еды в помещении. Запах жареного, игровые автоматы и работники, не имеющие постоянного места работы.

– Мне нужен телефон, – сказал Ингмарссон женщине на кассе.

Она дала ему свой, кнопочный, и спросила:

– Как ты себя чувствуешь, дружок?

Майлз знал, что выглядит ужасно: избитый, со сломанной рукой, умерший и воскресший, грязный, мокрый.

– Я выживу, спасибо.

– А рука? – Она показала на его правый кулак.

– Думаю, она сломана, но ничего страшного.

Женщина хотела сказать что-то еще, но Майлз, отойдя в сторону, уже звонил Антонии Миллер. Автоответчик сработал мгновенно.

– Исчезни и провались под землю, – сказал Ингмарссон и положил трубку.

Потом он позвонил своему брательнику Яну, вечно изменяющему жене козлу, владельцу тайной квартиры для утех в городке Бирка, которую он то и дело использовал, когда не играл хорошего папу и преданного супруга дома, в местечке Онгестберга.

– Я хочу одолжить у тебя квартиру, ту, тайную, – сказал Майлз.

Он сто лет не разговаривал с младшим братом и быстро осознал почему.

– Не знаю… Сейчас не время.

– Ян, я позвоню твоей жене и детям.

– Сходи отлей и ложись спать, Милле, – ему снова стало двенадцать, а может, было всегда.

Не успел Майлз ответить, Ян уже смягчился под воздействием угрозы.

– Я открою и положу ключи на кухонный стол. И только попробуй сломать чё-нить.

Майлз прервал разговор и отдал телефон добродушной женщине. Она протянула ему свернутый компресс из аптечки.

– Перевяжите пока, а потом идите к врачу.

Майлз взял компресс; он был готов жениться на этой женщине здесь и сейчас.

В глубине кафе он нашел столик, за которым стоят, встал около него и перевязал сломанную руку. Рядом сидел одинокий мужчина и безразлично жал на кнопку «кредит» на игровом аппарате. Тот выдал две вишни и даму пик. Ничего не произошло. Мужчина снова нажал. Снова ничего не произошло.

* * *

Майлз ехал на автобусе, электричке и метро. Он начал возвращение в реальность и одновременно в Стокгольм. Старался сохранять спокойствие, но ему это не удавалось.

В киоске он приобрел новый смартфон вместе с предоплаченной сим-картой и быстро направился в район Биркастан.

В квартире для утех было две комнаты, дом находился на улице Норрбакагатан, квартира записана на компанию, принадлежавшую приятелю Яна. Очевидно, они совместно владели жильем.

Приятель работал в сфере телекоммуникаций и любил маленьких девочек. Кого любил Ян, Майлз не знал и знать не хотел.

Меблировка удивила его. Квартира была обставлена со вкусом. Майлз знал, что ее обставлял не Ян. Скорее всего, и не телекоммуникационный педофил. Возможно, они купили ее уже с мебелью.

На прикроватном столике стояла бутылка из-под вина «Руффино» со свечой в горлышке. Стеарин стекал очень долго и застыл в плетеной части, украшавшей половину бутылки.

Майлз сел на диван. Целая история в плюше. Она должна была прийти из прошлого, но мебель была новой. И дорогой.

Игнмарссон начал искать домашний номер Миллер при помощи своего только что купленного смартфона. У нее не оказалось ничего подобного. Он искал ее возможных родственников, звонил людям с фамилией Миллер, но никто не знал ее. Может, ее уже и в живых-то нет…

Майлз начал рыться в памяти. В голове возник парень в трусах у нее на кухне. Как его звали? Ульф. Майлз видел его на вечеринке «синих мигалок», он много лет водил патрульную машину. Потом его повысили, и он стал шпионом. Майлз не знал ни одного шпиона. И вообще никого не знал.

Он набрал номер коммутатора. Мужской голос.

– Шпионский отдел, будьте добры, – сказал Майлз.

– Пожалуйста, – ответил голос.

В трубке прозвучало несколько гудков. Потом – другой голос, на этот раз женский, назвавший номер отдела.

– Уффе? – спросил Майлз.

– Простите?

– Я хотел бы поговорить с Уффе…

– Каким Уффе? – В голосе слышалось раздражение.

– Как там его фамилия… Рослый парень, из Далекарлии, насколько я помню. Пришел в отдел около года назад, раньше работал на патрульной машине…

– Да, я знаю, кого вы имеете в виду. Но его никто не зовет Уффе. Его зовут просто Ульф. Фамилия – Ланге.

Еще сигнал – переключение звонка – и другой сигнал, вероятно его мобильника. Но тот был выключен. Сработал автоответчик, и запрограммированный голос сообщил:

– Абонент недоступен. Нажмите «один», чтобы оставить сообщение, или оставайтесь на линии, чтобы вас соединили с коммутатором.

Держа телефон перед собой, Майлз нажал на цифру «один». Прозвучал сигнал, и Майлз пошел ва-банк:

– Антония Миллер? – Он говорил хрипло, как будто целый день не разговаривал.

Тишина на секунду дольше. Майлз добавил:

– Передай ей привет от самого плохого копа в команде, во всех отношениях.

Он назвал свой новый номер и затем прервал звонок.

Через десять минут его телефон зазвонил. Антония говорила испуганно.

– Эта линия безопасна? – спросил он.

– Не знаю; думаю, да.

– Где ты?

Антония колебалась.

– У одного друга.

– Ты там в безопасности?

– Да. Но надолго ли, не знаю; я в розыске.