–Вы думаете, Иоанн проиграет?

–А ты еще не понял, что он делает?– Усмехнулся Людовик.– Он разграбляет и выжигает земли Литвы на подступах к своим владениям, чтобы они стали непроходимы для армии швейцарцев и ломбардцев[100]. Он очевидно опасается их. Я бы тоже опасался. И решение – отменное.

–Сир, при отеле Карла считают, что Иоанн имеет все шансы на победу.

–Я не хочу с ними спорить,– пожал плечами Людовик.– Но переговоры, полагаю, возможны, только после этой войны. Посмотрим, чем она закончится. И мне бы хотелось, чтобы мои люди были по обе стороны этого конфликта. Все-таки намечается грандиозное сражение.

–Уже, сир,– улыбнувшись, произнес кардинал.– Впрочем, многие владетельные дома Европы выставили к воюющим сторонам своих наблюдателей. Поговаривают, что даже вероятный зять Карла Смелого – Максимилиан Габсбург, отправился на восток.

–Вот даже как? Интересно. Он к Казимиру поехал?

–Разумеется. Все-таки он Пяст по бабке.

–Что-то еще?

–По слухам Тевтонский орден готовится вторгнуться в Великое княжество Литовского.

–Что?!– Удивился Людовик.– А им какое дело?

–Их интересует Самогития, которая есть мост между Пруссией и Ливонией. Она для ордена так же важна, как и Лотарингия для Карла Смелого.

–Вот оно что… интересно… Хм. А почему они уже не присоединились к Иоанну?

–Полагаю, что ждут генерального сражения. Во всяком случае в Ганзе большое движение. Они под видом обеспечения безопасности начали нанимать массово наемников и размещать их в своих восточных городах.

–Казимир насторожен?

–Он уверен в швейцарцах и считает, что если орден сунется, то он и его на место поставит. В ордене это прекрасно знают и в целом согласны с королем Польши. Поэтому ждут чем закончится столкновение титанов. Если победит Иоанн, то орден, подпираемый союзниками из Ганзы займет Самогитию без всяких сомнений. А может и еще что-то у поляков и литовцев сможет отнять.

–Османы?

–Выжидают. Все ждут генерального сражения. Крупная баталия швейцарцев, поддержанная ломбардскими артиллеристами и конными латники – это сила. Иоанн же выступает темной лошадкой. Да, он сумел очень славно себя показать. И даже мелкие отряды швейцарцев бил. Но вот так – лоб в лоб да крупными массами – он с ними еще не встречался. Поэтому исхода этой встречи ждут многие.

–Казимир начал собирать ополчение?

–Посполитое рушение? Пытается. Но это не быстро. Да и Литва почти полностью выпала из этого процесса. Ее ведь захлестнули татары. Дороги беспокойны. Многие шляхтичи сидят по укрепленным поселениям и носа оттуда не высовывают. Польша, впрочем, тоже не сильно рвется в бой. О том, что Иоанн согласился продать свой титул Казимиру за пятьсот тысяч флоринов и Полоцк со Смоленском все знают. И, видя к чему привела его упрямство, не считают это такой уж большой ценой.

–О том, что Иоанн применит татар ты знал?

–Догадывался. Но я, как и многие, считали, будто он их выведет на поле боя. Однако он при армии держит только несколько небольших вспомогательных отрядов. Чисто символически.

–И сколько татарских воинов сейчас резвится в Литве?

–Очень сложно сказать. От пяти до десяти тысяч. Кто-то приходит, кто-то уходит. Их количество постоянно меняется. Опять же стычки. Но я склонен оценивать положение Литвы по негативному сценарию…

1476 год – 19 июня, Константинополь

Мехмед II Фатих задумчиво смотрел в окно и перебирал пальцами одной руки крупные четки. Перед ним стоял его визирь и патриарх. Стояли и молчали. Он вызвал их, чтобы обсудить вопрос с этим крайне неприятным юношей. Поражения в Крыму и на Волге оказались достаточно болезненны, не столько в плане боевых потерь, сколько для репутации. Ведь под рукой Мехмеда находилось очень много христиан, намного больше, чем правоверных.

–Как там наш друг Стефан?

–Сидит смирно, о солнцеликий!– Поклонившись, произнес визирь.

–До нас доходят слухи, что он собирает армию.

–Он собирается поучаствовать в трапезе льва. И доесть то, что останется от туши этого несчастного буйвола.

–Разве он не боится гнева Казимира?

–Мои люди при дворе Стефана доносят его насмешливое отношение к королю Польши. Приговаривая, что мокрой курице даже мертвого льва клевать не следует. Он может ожить.

–Мертвого льва?

–Поговаривают, что Иоанн воскрес, пролежав трое суток мертвым.– Заметил патриарх.– После чего обрел здравомыслие мудреца и великие знания.

–Воскрес…– медленно повторил султан.

–Так ли это или нет – неизвестно. Служку, что отпевал его бренное тело мы к себе выписали. Он на Афоне теперь монашествует. И божится, что Иоанн лежал бездыханным хладным телом. Даже окоченел. Но на третий день хрипло вздохнул и ожил.

–Это возможно?– Спросил Мехмед у обоих своих слуг.

–Неисповедимы пути Всевышнего,– пожав плечами ответил патриарх.

–Истинно так,– кивнул визирь.

–А мокрой курицей кого Стефан назвал?

–Польшу. На ее гербе ведь белый орел. Вот орла он мокрой курицей и назвал в насмешку.

–Так, погодите,– поднял руку Мехмед.– Кто с кем воюет? Причем тут Польша?

–Строго говоря воюет Казимир Ягеллон и Иоанн Рюрикович за королевский титул Руси. Это их частная война. Но они активно используют своих подданных и все доступные им ресурсы. Поэтому Польша и Литва формально не находились в войне с державой Иоанна, но с их земель на Рюриковича наезжали войска. Поэтому лев и вторгся в Литву, наводя в ее пределах страшное опустошение. Не очень красиво. Но очень действенно.

–Не красиво?

–Это частная война, поэтому воевать должны были монархи, не разоряя земли подданных друг друга. Во всяком случае так говорит сам Казимир.

–А он разве не разорял земли Иоанна, когда вторгся к нему?– Удивился Мехмед.

–Но не так же…

–Что ему мешало поступать так же? Ах… может быть он не уделял столько времени борьбе за влияние над степью, сколько это сделал Иоанн? Так кто же в том виновен?

–Он разорял, но не угонял людей.

–Ну и дурак,– улыбнулся Мехмед.– Впрочем, ладно. Вильно и Москва теперь официально воюют. А причем здесь Польша? Краков разве вступил в войну?

–Сейм для сбора Посполитого рушения Польши уже идет.

–Интересно. А литовский?