Я несколько раз хлопнул в ладоши, аплодируя близорукому рыжему парню.

– Отлично сказал! Вот честно, студент, ты сейчас дословно выразил позицию капитана Колованова. Тот тоже постоянно мне твердит, что парни на то и созданы природой, чтобы рисковать и умирать. И что негоже делать из девчонок бойцов, если для этого существуют мужчины. Но есть маленький нюанс, даже два. Во-первых, пригодных к строевой мужиков осталось крайне мало. Вот ты, например, не подходишь из-за слабого зрения, твой начальник уже слишком стар для беготни с автоматом в противогазе, а твой напарник по смене… а, пардон, у тебя напарница, тогда вопрос вообще отпадает.

Третий оператор действительно обернулся вполоборота, и стало видно, что это женщина средних лет, на коленях у которой прикорнул спящий ребёнок грудного возраста. Я же продолжил свою речь, стараясь говорить тише, чтобы не разбудить малыша.

– Во-вторых, ты спроси как-нибудь у обитателей Полигона про первый отряд. Когда мы сюда пришли, эти школьницы оказались нашей единственной опорой и защитой. Девчонки провели немало самых настоящих реальных боёв, в том числе против обученных опытных бойцов, и везде победили с общим соотношением по убитым примерно сто двадцать врагов против одной нашей погибшей девушки. Ещё есть вопросы по поводу их квалификации?

– Никак нет! А… кто она, которая погибла? – спросил несколько стушевавшийся рыжий парень.

– Её звали Галя Громова, она была личным адъютантом нашего руководителя, – вместо меня ответила вошедшая в командный центр Юля Плахотникова.

Сама Юля смотрелась сейчас исключительно эффектно – высокая длинноногая воительница с идеальной спортивной фигурой и яркими голубыми глазами, просто созданная для украшения обложки какого-нибудь мужского журнала. Вместе с девушкой в командный центр зашли Сильвер и Суриков, который во время болезни Константина Ивановича выполнял роль главного завхоза Полигона. Заместитель Константы тут же отрапортовал:

– Второй поезд с зерном прибыл на станцию Великий Двор и стоит сейчас на разгрузке, ребята обещают управиться к вечеру и отправить его обратно в Дубну. Если накладок с летающими охотниками не будет, за следующие три дня сумеем ещё два состава с пшеницей и кукурузой принять и разгрузить.

– Недопустимо долго! – рявкнул как всегда недовольный Сильвер. – Только что по закрытой линии пришло телефонное сообщение от Егорова. Его радисты сообщают – бочки с самого утра распыляют зелёный газ над Рязанью, Тулой и Калугой.

Все замолчали, новость была крайне тревожной. Да, приближение границы заражения ждали, но одно дело предполагать, и совсем другое знать, что враг уже настолько близко. Я прошёл в следующую комнату и остановился возле большой карты.

– Триста километров от нас. С их скоростью продвижения у нас остался всего один день, максимум полтора дня. Приказываю прекратить все работы внутри бункера, их мы успеем закончить и потом. Кроме того, вернуть все группы на Полигон, прекратить тренировки и ремонт техники, временно снять посты. Всех людей на железнодорожную станцию. Сейчас важнее всего успеть загрузить зерно в герметичные ангары.

Суриков, делая карандашом пометки в блокноте, уточнил:

– Снимать и тех, что занят оборудованием подземной фермы? Её ведь тоже важно как можно скорее запустить. И как насчёт тех, что плодородную почву носят? А техников по вентиляции?

– Нет, всех перечисленных трогать нельзя, пусть продолжают работать… – я напряжённо думал, пытаясь найти выход. – Хотя вентиляцию и потом наладим, этих тоже на погрузку зерна. Как же не хватает людей!

– Людей можно будет сегодня в Талдоме набрать, – проговорил Сильвер задумчиво. – Вот только куда мы их будем селить?

– Разрешите мне сказать! – в наступившей тишине звонкий голос Юли прозвучал неестественно громко, присутствующие даже вздрогнули. – Я ведь как раз и хотела предложить способ, как можно увеличить количество проживающего на Полигоне народа, не набивая их ещё плотнее в подземелье.

Девушка развернула выполненный на листе полуватмана рисунок карандашом, на котором достаточно точно был изображён Полигон, точнее три стоящих рядом казармы, старая, ныне пустующая столовая и офицерское общежитие. На рисунке девушки все эти сооружения были обшиты плёнкой или каким-то подобным материалом и соединены системой переходов, также выполненных из прозрачной плёнки.

– Изначально я думала насчёт места отдыха для уставших от постоянного нахождения под землёй людей. Два или троя слоя плотной полиэтиленовой плёнки должны защитить от токсичной атмосферы находящихся внутри зданий людей. К тому же окна можно законопатить, как и вентиляционные отверстия и трубы, что даст дополнительную защиту. В таких условиях, видя привычное небо и облака, люди бы быстро восстанавливались для дальнейшей работы. Но потом я подумала – а почему бы не попробовать организовать этот проект на более серьёзном уровне? К этим зданиям можно прорыть подходы снизу, соединив с бункером, обеспечить фильтрацию воздуха.

– Первый же налёт треугольника или просто сильный ветер, и в этой защите появятся дыры, через которые проникнет яд, – высказал я первое, что пришло на ум.

– Нет, нет. Тут как на подводных лодках, пробоина в каком-то отсеке не обязательно означает гибель всего корабля, – девушка, похоже, обдумывала такой вариант и сразу привела заготовленный ответ. – Все коридоры и здания разделены на секции, люди из повреждённого участка переходят в спокойные или спускаются под землю. А заделать дыру совсем нетрудно – достаточно наложить новый слой плёнки и запаять горячей лампой. Воздух же в пробитом участке можно заменить – забрызгать все стены и пол водой, а серую ядовитую пыль, в которую превращается зелёный газ при контакте с водой, собрать пылесосом или просто веником.

Я задумчиво почесал нос и сообщил, что моё возражение снято. Других замечаний никто не высказал. Юля же, явно воодушевившись, стала показывать другие рисунки:

– Таким же способом можно организовать оранжереи, где даже зимой можно будет выращивать овощи и зелень. Можно даже открытые резервуары с водой так сохранить. Можно делать переносные собирающиеся палатки для дозорных, чтобы они могли снять противогазы и отдохнуть, предварительно очистив воздух в палатке. Мы с девушками подсчитали, что только в этих пяти корпусах на Полигоне могут вполне комфортно проживать до четырёхсот человек. А есть ещё подходящие здания в Талдоме и у Егорова в Восточных Кимрах. И, что самое главное, построить всё это достаточно просто – трубы для каркасов и плёнка в большом количестве имеются на дачных участках. Да и в Дубне нам предлагали для обмена плотную плёнку, то ли пропиленовую, то ли какую-то тефлоновую, у них этого материала было хоть завались…

Все посмотрели на Сурикова, но тот лишь растерянно пожал плечами:

– Я не в курсе. Это нужно у Константина Ивановича узнавать, он вёл переговоры с Дубной. Но сейчас он спит, врачи ему вкололи морфий…

– Да чего ждать! – я взял рацию. – Это Беглец. Грабин, мне тут полиэтиленовая плёнка потребовалась заизолировать стену. У тебя, говорят, была в качестве товара на обмен.