– Я пригласила вас сюда, джентльмены, – начала Барбара Гатлин, – потому что крайне нуждаюсь в вашем совете. Откровенно говоря, не знаю, что предпринять. С такой ситуацией мне еще не приходилось сталкиваться. Фрэнк Лонерган служил репортером в «Вашингтон трибюн». Он вел журналистское расследование гибели Хлои Хьюстон и был убит в своей квартире. Сейчас я прочитаю вам репортаж, найденный полицейскими в машине Лонергана. Это распечатка с дискеты.

Она поднесла к глазам тощую стопку бумажных листков и начала читать вслух:

«У меня есть все основания утверждать, что президент Соединенных Штатов совершил по меньшей мере одно убийство и замешан еще в четырех…»

– Что?! – вскрикнул Скотт Брендон.

– Позвольте мне продолжить, – вежливо, но твердо попросила Барбара.

«Эта информация получена из различных источников. Лесли Стюарт, владелица и издатель „Вашингтон трибюн“, готова дать показания в суде, что Оливер Рассел убеждал ее принять наркотик, известный под названием жидкий „экстази“.

Когда мистер Рассел добивался поста губернатора Кентукки, Лайза Бернетт, секретарь суда, работавшая в здании законодательного собрания штата, угрожала подать на него в суд за сексуальные домогательства. Рассел сказал одному из коллег, что собирается уладить дело миром. На следующий день тело Лайзы Бернетт было найдено в реке Кентукки. Девушка погибла от сверхдозы жидкого «экстази».

Преступника так и не нашли, и мистер Рассел стал губернатором. Как-то глубокой ночью полиция обнаружила его секретаря Мириам Фридленд на скамье в парке. Выяснилось, что девушка впала в кому, вызванную жидким «экстази». Дознаватели ждали, пока девушка очнется, чтобы допросить ее. Оливер Рассел позвонил в госпиталь и предложил отключить ее от системы жизнеобеспечения. Мириам Фридленд скончалась, не приходя в сознание.

Хлоя Хьюстон тоже погибла от сверхдозы жидкого «экстази». Насколько мне удалось узнать, в ночь убийства кто-то звонил из номера в Белый дом. При проверке книги регистрации звонков выяснилось, что страница за это число вырвана. Мне объяснили, что в ту ночь президент совещался с генералом Уитменом, но последний настаивает на том, что встреча была отменена. Никто не знает, где находился президент в это время.

Полиция задержала по подозрению в убийстве Пола Йерби, приятеля покойной. Капитан Отто Миллер известил об этом Белый дом. На следующее утро Йерби нашли мертвым в камере. Коронер рассказала, что подросток повесился на собственном ремне, который пришлось разрезать. Но когда я забирал его вещи из полицейского участка, выяснилось, что ремень совершенно цел.

Наконец через друга, агента ФБР, я узнал, что президент получил письмо от некоего шантажиста. Мистер Рассел попросил ФБР проверить отпечатки пальцев на письме. Большая часть послания была стерта, но эксперты ФБР с помощью инфраскопа смогли его прочитать.

Как оказалось, отпечатки на бумаге принадлежали Карлу Горману, портье отеля «Монро Армз», вероятно, единственному человеку, кто мог опознать лицо, снявшее номер, где была убита девушка. Горман прятался в Ричмонде, в летнем домике, но это ему не помогло. Когда я приехал на озеро, Горман был уже мертв, как утверждалось, в результате несчастного случая.

Во всех этих преступлениях отчетливо просматривается определенная связь, исключающая простое совпадение. Я собираюсь вести расследование и дальше, но, откровенно говоря, боюсь за свою жизнь. Поэтому и записал все, что удалось узнать, на случай, если со мной что-то случится. Подробности изложу в репортаже».

– Господи Боже! – охнул Джеймс Фриш. – Это… это просто невероятно!

– Не могу поверить!

– Зато Лонерган был уверен, что он на правильном пути, – возразила генеральный прокурор, – и, вероятнее всего, именно поэтому его и убили. Чтобы остановить.

– Но что нам теперь делать? – развел руками судья Грейвз. – Не можете же вы запросто явиться к президенту и спросить, не он ли убил всех этих людей?

– Хороший вопрос! Что с ним делать? Подвергнуть импичменту? Арестовать? Бросить в тюрьму?

– Прежде чем действовать, – предложила Гатлин, – предлагаю передать рукопись президенту и дать ему возможность оправдаться.

Остальные дружно согласились.

– Ну а пока я выпишу ордер на его арест. На всякий случай.

Один из присутствующих улучил минутку, чтобы немедленно связаться с Питером Тейгером.

Питер положил трубку и долго не двигался с места, пытаясь сообразить, как лучше выпутаться из создавшегося положения. Наконец он встал и направился в кабинет Деборы Каннер.

– Мне нужно видеть президента.

– У него совещание. Если вы подо…

– Немедленно, Дебора.

Только сейчас разглядев его лицо, женщина ошеломленно пролепетала:

– Да-да, конечно. Простите, что врываюсь, мистер президент, но мистер Тейгер говорит, что ему необходимо срочно переговорить с вами. Спасибо.

– Через пять минут, – сообщила она Тейгеру, кладя трубку.

Ровно пять минут спустя Питер остался наедине с президентом Расселом.

– Что опять стряслось, Питер?

– Видите ли… генеральный прокурор и шеф ФБР считают, что вы замешаны в шести убийствах.

– Питер, у меня нет времени для шуток, – рассеянно улыбнулся Оливер.

– Какие тут шутки? Они думают, что именно вы убили Хлою Хьюстон и…

– Что?! – побледнел Оливер.

– Понимаю, это безумие. Насколько мне известно, прямых улик у них нет. Вы, конечно, сумеете легко доказать, что в ночь убийства девушки были в другом месте.

Оливер молчал. Питер выжидающе уставился на президента:

– Оливер, вы ведь можете все объяснить, верно?

Рассел судорожно сглотнул.

– Нет, не могу.

– Но как же…

– Питер, – с трудом выговорил Оливер. – мне нужно побыть одному.

Тейгер немедленно бросился к сенатору Дэвису:

– Что на этот раз, Питер?

– Это… это насчет президента.

– Ну?

– Генеральный прокурор и шеф ФБР обвиняют его в убийствах.

Дэвис устало потер лоб.

– О чем ты толкуешь, черт возьми?

– Они убеждены, что Оливер совершил несколько убийств. Я все узнал от осведомителя из ФБР.

И Питер, уже спокойнее, стал подробно рассказывать об уликах, собранных покойным Лонерганом.

– Безмозглый сукин сын, – процедил сенатор, едва тот замолчал. – Мудак чертов! Понимаешь, что это значит?

– Конечно, сэр. Оливер…

– Хрен с ним, с Оливером! Я годы потратил на то, чтобы сделать из него президента! Если у него хватило ума вляпаться в это дерьмо, черт с ним! Но теперь, теперь, когда я получил власть, не позволю никому ее отнять!