сторону эти мысли и перевернула его руку, чтобы осмотреть поврежденную кожу.

— Серьезно, что случилось?

Он кашлянул и провел по лицу рукой. Было видно, что он чего-то опасается.

— Я пробил рукой стену. Обычную стену, а не кирпичную, всезнайка.

Я выгнула бровь, скорее для себя, чем ему.

— Зачем?

— Я был зол, — просто ответил он.

Мне хотелось узнать, что его так разозлило. Вместо этого я поднесла его руку к своему лицу, чтобы осмотреть тонкие, идеально сложенные костяшки.

— Болит?

— Немного, — сказал он, поморщившись, когда я слегка задела рану.

— Выглядит ужасно, — пробормотала я, заметив появляющиеся синяки. — Когда доберемся до твоего дома, я чем-нибудь обработаю твою руку.

Он усмехнулся, не сводя глаз с дороги.

— Не надо.

Я пожала плечом, и сжала каждый из его пальцев своими.

— Очень жаль, что мне по фиг, чего ты хочешь.

Тристан сжал свою руку в кулак, обвивая им мои четыре пальца. Он нахально улыбнулся, когда его глаза метнулись от меня к дороге.

— Ты вообще слышала, что я сказал? Об отставке? — спросил он чуть тише обычного.

В тот момент мне вообще не казалось странным, что он так быстро снова поднял эту тему. Было легко забыть, что этот человек с яркой личностью очень многое держал в себе.

— Я не глухая, Магеллан. Конечно, я слышала, что ты уходишь в отставку, — удалось мне протараторить, пока я пыталась сообразить, как именно отношусь к этой новости. Ну, это же охренительно круто, пока он не начнет трахать все подряд — или только меня. Проблема в том, что я даже не уверена, хочет ли он от меня чего-то, кроме дружбы.

— Почему ты решил уйти? То есть, с чего вдруг?

В этот момент мы остановились на красный свет, и Тристан повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Нежно улыбнувшись, он ответил.

— Думаю, уже пора.

Пора для чего? Я подняла руку, чтобы он дал мне пять.

— Что ж, я счастлива, если ты счастлив, — я постаралась произнести это нейтральным тоном, потому что огромная часть меня боялась перемен, которые могли уничтожить мою дружбу с Магелланом. Из-за съемок в порно у него не было девушки. Что же будет, когда он перестанет этим заниматься? Мое бедное сердце не выдержало бы такой дружбы, знай я о том, что он спит с каждой встречной забавы ради. По крайней мере, пока он снимался в порно, я знала, что технически это можно отнести к работе. К такой работе, где нет места эмоциям и усталости.

Если бы не давняя дружба с Зои, я бы, наверное, совершенно по-другому относилась к порнографии. Мне было бы сложно увидеть в порноактерах обычных людей. Моя Зои, Зои Квинн, была самым забавным, самым добрым и самым причудливым человеком из всех, кого я знаю, и она значила намного больше, чем Зои Стар. То, что она делала, когда уезжала в Лос-Анджелес, было всего лишь малой частью того, какой она была на самом деле. И я знала, что ее не заботят люди, в которых она сунула язык или пальцы. Уверена, она не сможет вспомнить и четверти имен девушек, с которыми снималась. Именно по этой причине, и благодаря этому знанию, мои сердце и разум принимали Тристана как Тристана Кинга, а не только как Робби. И, скорее всего, помогло еще и то, что я отказалась смотреть фильмы с его участием. Вероятно, закончилось бы это моими слезами в обнимку с упаковкой мороженого. Или с «Колибри» в руке, пока я ревела навзрыд — что еще хуже.

— Думаю, это пойдет мне на пользу, — тихо произнес он, глядя на меня сквозь густые темные ресницы. — Мы сможем больше времени проводить вместе… — он замолчал, сжимая мою руку.

Мое сердце затрепетало в груди от его предложения, но малюсенькая — и я имею в виду микроскопическая — логическая часть моего мозга просила не слишком надеяться на его слова. Я по собственному опыту знала, что все может измениться в мгновение ока. Раньше я считала Робби колоссальной занозой в моей заднице за то, что благодаря ему Тристан был лишен личной жизни и отношений, но теперь я беспокоилась, что те поводья, которые сдерживали его раньше, оказались скрытым благословением. Черт! Нет худа без добра? Я собиралась быть его лучшим другом до конца жизни? Или пусть он тусуется со мной только потому, что я оказалась единственной идиоткой, принявшей его таким, какой он есть?

— Круто, — попыталась я сказать ему, но в мой голос сорвался. — Надеюсь, ты в курсе, что если захочешь потусоваться с другими людьми, то я не против.

И я знала, что поступаю правильно. Если бы мне пришлось отойти в сторону, чтобы он мог продолжить вести обычный образ жизни, я бы это сделала. Не хочу быть обузой или другом, с которым общаются из чувства жалости.

Тристан отдернул руку, и с раздражением провел ею по своим волосам. Он ничего не сказал, подъезжая все ближе к дому. Припарковавшись в гараже, он быстро выпрыгнул из машины и открыл заднюю дверь, чтобы выпустить Йоду. Как только я вышла из машины, он уже ждал меня, прислонившись стройным бедром к дверце. Он снова провел рукой по волосам.

— Кэт… С чего ты взяла, что я хочу тусоваться с другими людьми?

Мое горло внезапно сжалось, и я уставилась на бетонный пол между нами.

— Теперь, когда тебе не придется скрывать Робби, ты сможешь завести больше друзей, — сумела я ответить.

— Кэт, — он с хрипотцой произнес мое имя, — думаешь, я провел все это время с тобой только потому, что у меня больше нет друзей? Я не хотел ни с кем общаться из-за Робби, потому что это сложно, но, очевидно же, что с тобой все по-другому, — вздохнул он и провел рукой по моей блузке. — Ты единственный человек, с которым я хочу проводить время, и ничто этого не изменит, хорошо?

Я молча кивнула, пытаясь понять, о чем он говорит, но его слова лишь еще больше меня запутали. Чего он хочет на самом деле?

— Ты важна для меня, — нежно сказал он, опуская руку вдоль своего тела.

Глава 41

— Он уходит? — медленно спросила Зои, прищурив свой проницательный взгляд.

Я кивнула и пожала плечами, накалывая на вилку брокколи, и направляя ее в рот. Я хорошо знала Зои, и лучший способ справиться — как я это называла — с ее инквизицией: создавать впечатление полнейшей безмятежности. В таких ситуациях подруга напоминала акулу. За исключением того, что