добрались до парковки. — Ты завтра работаешь? — спросила я его, пытаясь завязать разговор.

— Да. Когда ты пойдешь в школу?

Я припарковалась очень близко от кинотеатра, и к тому времени, когда открыла рот, чтобы ответить, мы уже стояли в десяти футах от моей машины.

— Через две недели, а через четыре недели снова начнется учеба.

Мы стояли напротив водительского сидения. Я переминалась с ноги на ногу, а он держал пальцы в шлевках своих джинсов.

— Что ж, тогда спокойной ночи, — сказал он, застенчиво улыбаясь.

Мы одновременно сделали шаг вперед, и развели руки в противоположных направлениях. Затем я поменяла положение рук одновременно с ним, так что мы снова стали зеркальным отражением друг друга. Я засмеялась из-за неловкости, и мы, наконец, крепко обнялись. Его тело было теплым и твердым. Именно таким, как мне нравилось.

— Еще раз спасибо, — произнесла я в его рубашку.

— Я хорошо провел время. — Киран отстранился на пару сантиметров, и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку. — Я позвоню тебе, — сказал он.

— Хорошо. Спокойной ночи, — ответила я, открыв дверь машины и скользнув на сиденье. К тому моменту, когда я пристегнулась и завела двигатель, он уже шел по парковке.

Сказать, что я немного озадачена нашим свиданием, было бы преуменьшением века. Я подумала, что Киран вел себя немного застенчиво, и это могло быть причиной его закрытости в общении со мной. Не то чтобы это было совсем плохо, но я ожидала другого. За исключением Райана, все парни, с которыми я встречалась, были довольно пассивны. Не знаю, как Киран относился к нашему свиданию, но я, черт возьми, не собиралась загоняться по этому поводу.

По дороге домой я остановилась у «Taco Bell», чтобы купить ужин, потом парковалась на постоянном месте у своего жилого комплекса. Поднявшись по лестнице, я увидела высокую фигуру в черной толстовке, с накинутым на голову капюшоном, которая расселась у моей двери.

Я замерла, в одной руке сжимая пакет, а в другой — сумочку. Пока я раздумывала о том, не достать ли мне перцовый баллончик из сумочки, фигура зашевелилась и повернулась, посмотрев в мою сторону. Под капюшоном я увидела лицо Тристана. Он вскочил на ноги более грациозно, чем должен человек его роста.

— У тебя что-то случилось? — спросила я его, шагая к двери квартиры.

Когда я подошла, он промолчал, не сводя с меня пристального взгляда своих зеленых глаз. Я остановилась перед ним, пытаясь понять выражение его лица. Мне бы хотелось думать, что у меня это неплохо получилось. Он глубоко вздохнул, продолжая пристально смотреть на меня. Мое сердце бешено колотилось в груди, за таким ритмом уследить невозможно. На его лице от напряжения заиграли желваки, а челюсть стала более четко очерчена.

— Что?

Тристан взял сумки из моих рук и поставил их на пол. Выпрямившись, он стянул капюшон своей толстовки, глубоко вздохнув. Если бы меня заранее предупредили о том, что он сейчас скажет, я бы позаботилась, чтобы между нами не было пакета с тортильей. Его слова раздались в воздухе, как едва уловимое воспоминание, которое отметало любую мысль прочь от моего мозга.

— Все, о чем я могу думать, — это ты.

Глава 43

Я сотню раз умерла.

В газете напечатали бы некролог, в котором говорилось: «Кэтрин Альба Бергер скончалась в результате обширного инфаркта в нежном возрасте двадцати пяти лет».

Конечно, я не умерла в прямом смысле слова, но мое сердце перестало биться на целых три секунды. Я не двигалась. Перестало функционировать все: мое тело, рот и клетки крови. Кажется, даже ветер затаился в те долгие мгновения, навсегда изменившие мою жизнь. По крайней мере, казалось, что это был один из тех моментов, которые я запомню на всю оставшуюся жизнь. А таких у меня было немного: день, когда мне сообщили, что умерла мама; когда я поняла, что никогда не стану космонавтом; когда закончила колледж. Мой мозг каждой клеточкой запечатлел выражение тоски и боли на прекрасном лице Тристана, появившиеся после того, как он произнес эти слова.

Его глаза потемнели, а брови нахмурились.

— Я не знаю, что делать. — Своими изумрудными глазами он пытался увидеть что-то в выражении моего лица, пока я молчала. Он поднял левую руку, и провел тыльной стороной ладони по моему лицу. — Я все время чертовски скучаю по тебе, — с нежностью в голосе признался он.

Я втянула воздух и позволила моему мозгу отключиться от мыслей и эмоций. Казалось, что крохотные кусочки реальности внесли ясность после его слов, и все фрагменты слились воедино, собирая головоломку, которая только и делала, что сбивала меня с толку на протяжении долгих недель. А слова Зои, сказанные чуть ранее сегодня, внезапно показалась правдоподобными.

Я подняла руки, сцепив пальцы на его затылке. Провела руками по мягким, густым волосам. Я потянула его голову вниз, к своему лицу, не позволяя себе подумать. Еще ниже… И прижалась губами к его губам; своими холодными губами к его теплым. В ответ по моему позвоночнику пробежала волна тепла. Сначала поцеловала его полную верхнюю губу, затем нижнюю. Без задней мысли, я целовала эту пухлую нижнюю губу своими губами и отстранилась, чтобы насладиться теплом волны, которая все еще ощущалась на моей спине от нашего поцелуя.

Побледневший Тристан стоял с чуть приоткрытым ртом.

— Кэт, — спустя секунду сказал он, задыхаясь.

Мой пульс ускорился, когда я увидела выражение его лица, которое походило на маску. Несколько мгновений он не двигался, что заставило меня сомневаться в своей интерпретации его слов. Конечно, он мог все время думать обо мне, но, может быть, он делал это потому, что чувствовал себя виноватым? Или, может, он скучал по мне по какой-то другой причине? Боже, какая же я гадина.

— Тристан, прости… — начала я говорить, отступая на шаг назад.

Но не успела я сделать очередной шаг, как он впился своими губами в мои. Гладкие, теплые, полные губы прижались к моим настолько внезапно, что я никак не успела отреагировать. Я не могла отделаться от мысли, что Тристан, мой Магеллан, целовал меня своими идеальными губами, о которых я мечтала несколько недель.

Он отстранился от меня всего на дюйм, и его дыхание с ароматом мяты пробежало по моей коже, когда он, повернув голову, коснулся губами моего уха в самом эротическом жесте в моей жизни.

— Открой для меня этот сладкий ротик.

Едва он закончил фразу, как мои губы раскрылись, и Тристан тут же повернулся к ним. Его язык скользнул