Букингемский дворец, или Золоченая клетка

В Букингемском дворце нет недостатка в охране, способной защитить дворец. Но речь идет ведь не только о защите и охране дворца, но и об охране самой королевы. Подобная привилегия в стародавние времена принадлежала королевским алебардщикам из личной охраны монарха; история этого «корпуса телохранителей» восходит к королю Генриху VII, который в 1485 году повелел, чтобы стражники непрерывно несли караул внутри дворца. Сегодня их функция скорее почетна: шестьдесят восемь лейб-гвардейцев дворцовой стражи умеют не без изящества сдерживать толпу, когда королева появляется на людях в день открытия сессии парламента, на торжественных банкетах или на приемах в саду. Их часто путают с их собратьями из Тауэра (в чем немного повинны создатели одной знаменитой оперетты Гйлберт и Салливан). Их одеяния, очень изысканные, ярко-алые, сшитые еще по моде эпохи правления династии Тюдоров, расшитые золотом и изукрашенные золотыми кружевами, нисколько не изменились. Их капитаном сегодня является герцог Суинтонский, но это чисто номинально, в действительности их командир — полковник Хью Брасси, а их главный наставник — майор Брюс Шэнд. Музей истории этого подразделения королевской стражи находится в двух шагах от дворца, на Бердкейджуок.

Со времен правления Карла II английского монарха защищает гвардия королевского двора (придворная гвардия), включающая сегодня кавалерийские и пехотные части, а именно, Лейб-гвардейский конный полк, Королевский конногвардейский полк и пять пехотных полков: Гренадерский гвардейский, Колдстримский гвардейский, Шотландский гвардейский, Ирландский гвардейский и Уэльский гвардейский. Мундиры различных полков хорошо известны, потому что их постоянно фотографируют туристы со всего мира по утрам во время поверки и при смене караула: ярко-красные кители, темно-синие брюки и традиционные медвежьи шапки. У всех полков мундиры по сути одинаковы, но у каждого свои особые отличительные черты: галуны на воротничке, отличительные знаки и пуговицы.

Гренадерский гвардейский полк ведет свою историю от личной гвардии Карла II. После сражения при Ватерлоо этот полк стали именовать Гренадерским гвардейским пехотным полком. На воротнике кителя галуном нашиты изображение короны и девиз: «Пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом думает», на медвежьей шапке с правой стороны красуется белое перо, а китель украшают восемь чеканных пуговиц. Колдстримский гвардейский полк, одна из самых старых военизированных британских частей, был создан именно как полк в 1658 году, после смерти Кромвеля, он покинул тогда небольшой городок Колдстрим в Шотландии и выступил маршем на Лондон. Девиз этого полка «Nulli secondis» (что в переводе с латыни означает «Всегда первые». — Ю. Р.). На медвежьей шапке с левой стороны укреплено красное перо, а отличительным знаком является изображение ордена Подвязки, самого высшего ордена в иерархии английских орденов. Шотландская гвардия была основана в 1642 году, но официально Шотландский гвардейский полк стал именоваться именно так в 1877 году. Медвежьи шапки гвардейцев-шотландцев не украшают султаны из перьев, на мундирах сияют три ряда пуговиц, а отличительным знаком является изображение чертополоха. Ирландскую гвардию королева Виктория создала в 1900 году в знак признательности за ту роль, которую ирландские полки сыграли во время Англо-бурской войны; на шапках солдат этого полка слева укреплено голубовато-бирюзовое перо, на кителе — два ряда пуговиц, на воротнике — отличительный знак в виде цветка клевера. Наконец, Уэльский гвардейский полк был создан Георгом V в 1915 году. На медвежьих шапках — зеленое перо, на кителях — два ряда пуговиц, а отличительным знаком служит изображение лука-по-рея (национальный символ Уэльса).

Следует помнить, что эти полки принадлежат к элите армии Великобритании, они оснащены самым современным оружием и ведут активные действия во многих уголках мира. Разумеется, иногда батальоны этих полков участвуют в торжественных церемониях, но их основной функцией, как и прежде, остается личная охрана английского монарха при любых обстоятельствах.

На протяжении первых двадцати пяти лет правления Елизавета, конечно, была пленницей своеобразной золоченой клетки, но все же никаких особых сверхмер по безопасности не предпринималось. Кроме знаменитых стражей королевы, чья роль в основном все же декоративна, во дворце имеется свое подразделение полиции. Кроме того, в различных частях дворца постоянно дежурят полицейские в штатском. Наконец, есть еще личные детективы членов королевской семьи. У королевы, у принцев Филиппа и Чарльза, у принцессы Анны, а также у принцев Эндрю и Эдуарда есть свои личные детективы, которые следуют за порученной их заботам особой, как тени.

Детектив, приставленный охранять покой королевы, — это мужчина лет пятидесяти, высокий, крепкого телосложения, удивительно быстрый и проворный для своего возраста; у него всегда строгое, суровое выражение лица, и он всегда молчит. Детектив принца Филиппа помоложе, у него более открытое лицо, а телосложение прямо-таки атлетическое. Детективы, приставленные к королевским детям, еще моложе, а детектив принцессы Анны и вовсе очень красивый молодой человек Если королева покидает Букингемский дворец хотя бы на полчаса, вне зависимости от того, отправляется ли она в путешествие или на торжественную церемонию, ее личный детектив следует за ней по пятам. То же самое происходит и в отношении других членов королевской семьи. Среди многочисленных задач, возложенных на этих детективов во дворце или в других королевских резиденциях, можно упомянуть следующую: они должны пресечь всякие попытки обслуживающего персонала сфотографировать Ее Величество, принца Филиппа и королевских детей как в их покоях, так и в саду. Когда одну из горничных поймали в парке за кустом с камерой в руках, ее в тот же день уволили со службы и тотчас же изгнали из дворца.

В начале 70-х годов меры безопасности были усилены. По словам Майкла Варни, бывшего телохранителя принца Чарльза, служившего ему около шести лет, попытка похищения принцессы Анны, имевшая место в 1974 году, полностью изменила систему мер безопасности королевского двора. А в последние годы различные инциденты, которые могли иметь серьезные последствия, наглядно продемонстрировали, что в системе безопасности, призванной защитить Виндзоров, были значительные пробелы.

Итак, в марте 1974 года принцесса Анна стала жертвой внезапного нападения, когда садилась в машину после великосветской вечеринки, состоявшейся в одном из домов по улице Мэлл, всего в нескольких сотнях метров от Букингемского дворца. Некий Йен Болл, хорошо известный медикам из службы психиатрической помощи, сумел открыть дверцу «роллс-ройса» и, угрожая принцессе оружием, попытался заставить ее выйти из машины, одновременно угрожая и полицейским. План его был прост, но точно рассчитан: он собирался похитить принцессу, потребовать за нее выкуп в три миллиона фунтов стерлингов и привлечь внимание широкой общественности к тому факту, что лечение больных шизофренией не оплачивается службами социального обеспечения.

Однако, к счастью, Марк Филлипс не утратил хладнокровия: «Я крепко держал принцессу за руку и заговорил с нападавшим. Это было очень важно — задержать человека разговором, чтобы выиграть время». Инспектор Битон, впоследствии представленный к награде, смог вмешаться и совладать с безумцем. Больше было страху, чем причинено зла, но общественное мнение было обеспокоено: неужто принцессу Анну охраняют хуже, чем драгоценности Короны? Королева, чрезвычайно взволнованная, постаралась утешить дочь, возведя ее в ранг кавалерственной дамы ордена Королевы Виктории и наградив соответствующим крестом, а ее бесстрашного супруга сделав командором этого же ордена. Когда королеве сообщили о попытке похищения принцессы Анны, она сказала: «Мне знаком тип этих безумцев. Эти люди всегда напускают на себя торжественный вид, одеты они строго и бедно, никогда не улыбаются и всегда присутствуют там, где присутствуют члены королевской семьи: на открытиях учреждений и предприятий, на соревнованиях, скачках, матчах игры в поло и так далее. За двадцать пять лет я научилась с первого взгляда различать глаза ненависти: это твердый, жестокий взгляд холодных глаз человека с бесстрастным, вроде бы ничего не выражающим лицом».