повторил стих, каменные стены вокруг него растаяли, и у его ног поднялась мягкая глина.

Паутина привела его в лес, древний по внешнему виду, но отличающийся от Южного Леса. Бледный свет молодой луны просачивался сквозь ветки. Ветер беспокойно шевелил деревья. Ему казалось, что он чувствует сущность Эолин в ветре, но ее нигде не было видно.

Разочарованный, но не испуганный, Акмаэль поднял медальон, чтобы попробовать еще раз. Как только он сплел паутину, чтобы начать заклинание, его остановил тихий шорох в кустах. Эолин появилась в нескольких шагах от него в образе Волка, ее истинная личность была выдана полным спектром ее великолепной ауры.

У Акмаэля перехватило дыхание. Должно быть, боги благоволили ему, потому что она не учуяла его запаха. Выйдя на поляну, она понюхала опавшие листья, ее сознание сосредоточилось на каком-то любимом запахе, исходившем от сырой земли. Ее грубый серый мех сливался с тенями. Слабый лунный свет отражался в ее черных глазах. Она продолжала не обращать на него внимания, пока внезапно не остановилась и не подняла взгляд. Она вдохнула, и ее мышцы напряглись. Ее уши повернулись в сторону Акмаэля.

Потом она зарычала и убежала в лес.

Призвав форму Волка, Акмаэль бросился за ней.

Эолин мчалась сквозь кусты, ловко преодолевая пересеченную местность, неизвестную Акмаэлю. Ветки цеплялись за его мех и царапали морду. Спутанные корни угрожали его лапам. Не раз Эолин удалялась на достаточное расстояние, чтобы он терял ее из виду, но Акмаэль не упускал ее запах и не сдавался.

Его мышцы начали гореть. Его язык безвольно свисал с челюстей. Пыхтя, поднимая в воздух горячие облака, он толкал конечности, чтобы двигаться быстрее.

Без предупреждения кусты исчезли. Акмаэль вылетел на небольшую поляну. Волчица беспорядочно кружила перед ним, тихо и пронзительно скулила. Крутая каменная стена оборвала ее побег. Почувствовав Акмаэля, она развернулась, чтобы противостоять ему, и оскалила клыки в злобном рычании.

Они кружили, низко опустив головы, хвосты зловеще замерли, тихое рычание и резкий лай складывались в напряженный дуэт. Эолин прыгнула первой, ударив Акмаэля по плечу и глубоко вонзив когти в его мех. Ее зубы искали его шею. Акмаэль вытянул шею подальше, просунул свою морду ей под морду, и она щелкнула его по ушам. Он снова наклонил голову, едва избежав ее клыков.

Он никогда не видел Эолин такой жадной до крови. Просунув лапы сквозь ее хватку, он уперся ей в морду и провел когтями по ее лицу. С резким визгом Эолин отшатнулась, прервав их схватку. Восстановив равновесие, она сделала низкий выпад, сверкнув клыками в лунном свете. Как только ее челюсти сомкнулись, Акмаэль встал на задние лапы, не оставив ей ничего, за что можно было бы ухватиться. Упав ей на спину, он схватил ее за шею острыми, как бритва, зубами и решительно повалил ее на землю.

Эолин замерла, ее мышцы оставались напряженными. Через несколько мгновений она попыталась изменить положение, проскользнув по земле на несколько дюймов. С низким рычанием он усилил хватку, послав четкий сигнал, что его сила может сломать ей шею.

Она снова замерла. Он чувствовал ее пульс у своего подбородка, быстрый и сильный. Интенсивность их конфликта оставила ее мех теплым и влажным у корней. Ее густой мускус волнами поднимался вокруг него, насыщая его чувства до головокружения. Его чресла сжались от потребности. Каждый инстинкт Волка подталкивал его заявить права на нее прямо здесь и сейчас.

Было ли такое возможно?

Принимали ли маги древности участие в удовольствии богов, даже когда они меняли форму?

Морда Эолин опустилась между ее лап. Ее уши дернулись, и она тихо заскулила. Ее пульс замедлился. Напряжение перешло из ее бедер в полуночную землю.

Истолковав это как знак подчинения, Акмаэль ослабил хватку и отошел.

В одно мгновение Эолин поднялась, приняла человеческий облик и с силой ударила его ногой в живот. Сила ее удара удивила Акмаэля. Он с воплем рухнул на землю, и облик Волка покинул его. Его рука инстинктивно потянулась туда, где удар обжигал его бок.

— Ты ничего не потеряла в своей силе и мастерстве, — сказал он, — но тебе не кажется, что этот ход был немного несправедливым?

— Ты солгал мне! — выпалила она в ответ.

Акмаэль не мог не улыбнуться.

— Я не лгал.

— Ты сказал…

— Не то, что я сказал, — Акмаэль поднялся на ноги, чувствуя жжение от царапин, которые она оставила. Она устроила прекрасную погоню и достойный бой. Ему повезло, что его уши остались целыми. — То, чего я не говорил — то, чего я никогда не говорил тебе, — привело тебя в ярость.

— Все те разы, когда ты пытался отговорить меня от изучения магии, ты знал, что когда-нибудь станешь королем, и мановением своего… — она провела руками по воздуху, словно подбирая нужное слово. — Своим скипетром ты мог бы разрушить законы этой земли и создать новые!

— Это не так просто.

— Конечно, это просто!

— Я маг, а не провидец. У меня не было возможности узнать, при каких обстоятельствах проявятся твои способности. Мой отец не стал бы спорить, отправив тебя на костер. В самом деле, они бы превратили тебя в пепел еще до того, как я узнал, что тебя арестовали. Даже если бы я узнал о твоем аресте, я не мог бы помешать ходу событий. Моя воля как принца ничего не значила.

— Ну, как король ты можешь все решать.

— Власть Короны неразрывно связана с Орденом Церемонда. Это я унаследовал от своего отца. Мне могут потребоваться годы, чтобы вырваться.

— Значит, ты был бессилен тогда и бессилен сейчас.

— Это не то, что я сказал.

— Я не верю тебе, Акмаэль! Думаешь, я поверю твоему слову после того, что ты пытался сделать со мной в городе?

Акмаэль колебался. Он не мог отрицать голод, который он чувствовал, темные намерения, которые поднялись в его сердце.

— Прости, Эолин. Ты должна понять, я всю жизнь прожил в месте, где тени путались со светом, а свет с тенями. Я неверно истолковал то, что почувствовал, когда увидел тебя. Я был учеником Церемонда. Как еще я мог отреагировать в присутствии женщины твоей силы?

— Ты сделал то же самое с девушкой, которую тебе привели в третью ночь Бель-Этне? — парировала она. — Ты вселил ужас в ее сердце, прежде чем затащить ее в свою постель?

— Нет, — он наложил на эту девушку временную иллюзию, придав ей рыжие волосы и землисто-карие глаза. Но она не могла заменить его Эолин. — Это было не так.

Эолин бросилась на Акмаэля, подняв руку, чтобы