– Не тревожьтесь. Через неделю я буду в Лавандине, и Лэмар больше никогда вас не побеспокоит.

– Я тебя предупредил. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, мальчик.

Сразу же по возвращении Витек заглянул в комнату, где лежал Варлам. Всю ночь он просидел рядом с ним, опасаясь, как бы тому не стало хуже. Наместник все еще был без сознания, но в его состоянии ничего не изменилось. Позволив себе отлучиться только на завтрак, Витек снова вернулся к постели пострадавшего, где и просидел весь день. Он машинально готовил мази и менял повязку, делал холодные компрессы, если замечал, что температура тела у Варлама начинает подниматься, но мысли его были заняты исключительно Элспетом. Он раз за разом прокручивал в голове их разговор, и все яснее понимал: в Лавандину принцу уже не суждено вернуться. Он выбрал бой, потому что видел в Кампанеле главную угрозу для своей страны. Но настоящая опасность исходила изнутри. Только Витек понимал, что один Лэмар был страшнее всей Кампанелы, но все, что он мог сделать – это предупредить старшего принца. В остальном Элспет был прав: дети давно выросли. Они в состоянии сами принимать решения.

"Ах, если бы Эруаль был хоть немного похож характером на своего брата! – впервые подумалось Витеку. – Все могло бы пойти совсем по-другому".

Глава 29

Варлам д' Аруэ пришел в себя на следующий день. Сначала он не понял, где находится. Безрадостный обветшалый потолок, готовый в любой момент рухнуть на голову, потрескавшиеся стены и пол, в котором в некоторых местах не хватало плит, скудная меблировка комнаты – все это заставило его подумать, что он в плену. Но потом он обратил внимание на распахнутые настежь окна и приоткрытую дверь и вынужден был отказаться от этой мысли. Наместник Кампанелы попытался подняться и сразу же почувствовал резкую боль в левой ноге. События двухдневной давности, – последнее, что он помнил, – вспышкой озарения пронеслись в сознании. В тот же миг Варлам почувствовал на своем плече уверенную руку, и чей-то голос над ним произнес:

– Лежите.

Варлам послушно опустился на подушки и скосил глаза, чтобы рассмотреть говорившего. Над ним стоял черноволосый эльф с лицом какого-то странного землистого цвета, высокий и стройный. Он мог бы даже показаться красивым, если бы в его глаза не закралось бесприютство, а в черты лица – холодная суровость. Голос у него тоже был какой-то странный, вобравший в себя хриплые нотки давно курящего человека и не имеющий ничего общего со звонкими эльфийскими голосами.

"Неужели темный?" – вглядываясь в это смутно знакомое лицо, прикинул про себя Варлам д' Аруэ. Невольно ему вспомнились слова Лэмара: "Единственный темный, законно гуляющий на свободе… это Витек…" Мужчине сразу стало понятно, почему ему кажется знакомым это лицо. Варлам хоть мельком, хоть один раз в жизни, но где-то видел советника Элебрута. А таких знаменитых эльфов так просто не забывают. Однако, желая наверняка исключить возможность ошибки, Варлам осведомился:

– Ваше имя Витек?

– Да. Но вы можете не беспокоиться. Лавандина не имеет отношения к тому, в каком положении вы сейчас находитесь. Нападение на вас – чистой воды недоразумение.

– Хорошенькое недоразумение! – Варлам издал хриплый смешок. – Хотите сказать, что та волчара покусала меня случайно? Даже не по вашему приказу?

– Именно это я и хочу сказать, – спокойно подтвердил Витек, даже бровью не поведя.

– И это не происки ненормального Хевингема?

– Нет.

– Ну да! Если бы на меня натравили волка по его указке, мы бы сейчас с вами не разговаривали. Мне бы уже освобождали местечко в фамильном склепе.

Прекратите наговаривать! Что может сделать вам, опытному и дальновидному политику, тринадцатилетний ребенок?

– Хорош ребеночек! Я в его возрасте не совмещал в себе такое огромное количество пороков. Я знаю, вы взялись помочь ему, – Варлам унял нарастающее в нем раздражение и заговорил спокойным тоном. Теперь он пристальным взглядом смотрел в глаза Витека и, удивляясь и радуясь про себя, замечал, что черноволосый эльф так же открыто смотрит в лицо своего собеседника, не торопясь отводить взор от его узких серых глаз. – Витек, вы ведь умный человек… эльф, то есть. Неужели вы не понимаете, что Хевингем не в состоянии править страной? Он безумен, и он в два счета уничтожит Кампанелу. Вы этого добиваетесь? Хотите таким способом выиграть войну?

– Я разговаривал с Хевингемом, и он не произвел на меня впечатления безумца. Я полагаю, он вправе занять трон своей страны. Что же касается меня, то к войне я больше не имею никакого отношения. Как и к политике Лавандины вообще. Алые цветки отреклись от меня, и я покинул страну.

– Что? Вы в опале? Ваши эльфы в своем уме? Как можно было прогнать вас после всего того, что вы для них сделали?

– Не будем об этом. Что случилось, то случилось, – Витек недовольно поморщился. – Скажите, я могу вас кое о чем спросить, рассчитывая на откровенный ответ?

– Полагаю, что можете. Здесь я полностью в ваших руках и кое-что должен вам за спасение своей жизни. Только не требуйте невозможного: коммерческие и военные тайны я вам не выдам даже под пыткой, – откликнулся Варлам. Он решил не ссориться с бывшим советником Элебрута, наоборот, попробовать наладить с ним хорошие отношения, раз судьба подбросила ему такой шанс. Как знать, может, удача улыбнется Варламу, и он сможет привлечь Витека на свою сторону. Подумать только, самого Витека! Эльфа, которого все боятся и уважают за его хитрый и коварный ум и слова, никогда не расходящиеся с делом.

– Не знаю, является это для вас тайной или же нет, – произнес черноволосый эльф, – но я бы хотел побольше узнать об одной кампанельской провинции – Шеэ. По собственной инициативе она вышла из состава вашей страны и присоединилась к Лавандине. Но жители Шеэ оказались оборотнями. Вам наверняка известно это обстоятельство. И вам также должен быть известен способ, как их усмирить, ведь оборотни не нападали в землях Кампанелы. Я хотел бы просить вас рассказать мне об этом способе.

– Нет никакого способа, – криво ухмыльнулся Варлам д' Аруэ, едва поняв, о чем идет речь. – Хотите знать правду? В Кампанеле люди из этой провинции не были оборотнями и ни на кого не нападали, потому что жили в окружении таких же людей. Но ни для кого не было секретом, что как только жители Шеэ встречались с эльфами, они превращались в волков и начинали проявлять агрессию. Эльфы для них что-то вроде раздражающего фактора.