замышляет эта темная тварь?" – подумал интеллигентный старичок Клавелий Мудрейший и продолжил спуск.

Эруаль заперся у себя в комнате. После того, как он в последний раз уезжал отсюда, оставив после себя жуткую разруху, здесь все изменилось. Постелили новые ковры, поставили новую мебель, повесили новое зеркало. Зеркало… Эруаль встретился глазами со своим отражением и, как обычно, заговорил с ним, как со старым другом:

– Вот видишь, как тебе повезло? Ты отражаешь лицо короля. Твой предшественник каждое утро видел всего лишь принца, самого младшего принца. А тебе достался король. Как думаешь, у меня получится быть мудрым и справедливым правителем, достойным такой прекрасной страны, как Лавандина? Хотя… я знаю, что бы ты ответило, если бы умело говорить. Ты видишь перед собой темного. Еще одного темного правителя. Я погублю страну. И себя погублю. Но ты не волнуйся. Я не ставлю высоко свою жизнь. Я спасу Лавандину от себя самого. Не сейчас. Позже. Но это "позже" наступит совсем скоро. Я… чувствую это.

Не спеша Эруаль облачился во все черное. Черная рубашка с длинными рукавами и сильно распахнутым воротом не имела пуговиц. Черные узкие штаны легко заправились за голенища высоких сапог. Тонкий черный плащ с вышитым у ворота трилистником почти касался земли.

"Вот она, черная одежда темных, – Эруаль снова встретился глазами со своим отражением. – Никогда бы не подумал, что по доброй воле буду ее носить".

Отступив от зеркала, принц опустился в кресло и надолго задумался. Так он просидел все отведенное ему время, затем нехотя поднялся и, как и обещал, спустился в склеп, в котором уже покоились под каменными плитами его отец и брат. Там же теперь стоял открытый для прощания гроб с телом Элспета. Все придворные уже были там и провожали своего будущего короля сочувствующими взглядами. Склонившись над гробом, Эруаль положил на белый атлас чайные розы и молча встал у изголовья. Место в ногах отводилось священнику, и тот, встав напротив своего будущего правителя, принялся читать последние молитвы над телом старшего принца.

Эруаль вернулся в свою комнату только под вечер, усталый и измученный, и сразу завалился спать. Так тяжело ему еще никогда в жизни не приходилось. Строить свое царство на телах преждевременно покинувших этот мир отца и старших братьев было ему невыносимо. Терзаемый нерадостными мыслями и болезненным чувством вины, принц заснул и сам не заметил, как очутился во власти черных пятен, которые оставил в его душе Витек, когда в последний раз пытался его успокоить. Подсознательно молодой эльф все-таки думал о своем учителе, и эти мысли были настолько желанными и неотвратимыми, что всю эту ночь охраняли сон Эруаля от губительного проникновения Лэмара. Имя Витека подобно каменной стене закрыло мысли принца, и темный эльф не смог разрушить этот заслон.

Впервые за долгое время Эруаль провел действительно спокойную ночь, дарящую отдых, а не мучение. Мудрый учитель даже на расстоянии оберегал своего ученика, но тот оказался не способен ни понять, ни оценить этой заботы.

Глава 31

Следующий день приготовил для Эруаля новое испытание, которое называлось коронация. Принц с детства помнил, что это очень долгая и утомительная процедура, и заранее ненавидел ее. А еще боялся. Боялся того, что сразу же по ее завершении между его прежней, простой и понятной жизнью и жизнью новой, заполненной обязанностями короля, о которых он ничего не знал, ляжет глубокая непреодолимая пропасть. Эруаль вообще не представлял себе, как это – править Лавандиной? Стараясь не думать о предстоящих проблемах, с которыми он неминуемо столкнется вследствие политической неосведомленности, принц в это утро старался думать о чем-нибудь приятном, но не мог. Поэтому он просто слонялся туда-сюда по дворцу, долго гулял по саду, постоял в круге мага. Воспоминания одолевали его с небывалой силой.

Вдобавок ко всему его угнетала совершенно никчемная ссора с Клавелием Мудрейшим. Тогда Эруаль был в скверном настроении, а почтенный старец некстати попался под руку. Теперь будущего короля немилосердно мучила совесть. Он хотел найти его и извиниться, но Старый Сказочник, как нарочно, не показывался на глаза.

А встретились они непосредственно на коронации. Клавелий Мудрейший вел будущего короля к алтарю, на котором на бархатной подушке лежала корона – узкий золотой обруч, украшенный трилистником. Его со словами благословения должен был возложить на голову Эруаля верховный священник.

В храме играла негромкая музыка, но сохранить обычную тишину, обязательную для таких торжеств, было невозможно. Присутствующие перешептывались между собой, обсуждая проклятие, обрушившееся на головы Алых цветков, и прочили Эруалю недолговечность пребывания на троне и такую же быструю смерть.

Воспользовавшись тем, что на них мало обращают внимание, молодой эльф обратился к идущему рядом с ним Клавелию:

– Я очень задел вас вчера своими жестокими словами? Могу я рассчитывать на прощение?

– Неужели ты одумался, мальчик? – Клавелий спокойно, без видимой неприязни взглянул на Эруаля. – Много же тебе на это понадобилось времени. Объясни мне причину своих нападок на Витека. Ты был сам не свой.

– Он меня бросил. Он отказался ехать со мной в Лавандину. Я так хотел, чтобы он был моим советником!

– Рано или поздно тебе придется самому принимать решения. Скорее всего, с его стороны это было простым испытанием. Ты должен показать себя способным правителем, и Витек вернется и с радостью будет помогать тебе. Он не хочет, чтобы ты зависел от него и был марионеткой в его руках. Ты должен научиться самостоятельности. В твоих руках – судьба целой страны.

– Я знаю это! Но… у меня никогда не получится! – отчаяние прорвалось в голосе Эруаля. – Я предлагал Витеку занять мое место, но он отказался! Согласитесь, Клавелий, власть – его второе имя. Он создан быть королем. Почему же он отказывается оказать эту услугу не столько мне, сколько народу Лавандины?!

– Я не могу ответить на этот вопрос. Но, зная характер Витека, могу предположить, что он всегда ведет за спиной свою игру, постепенно воплощая в жизнь какую-нибудь очередную безумную идею. И, если честно, я слегка побаиваюсь этого. От задумок Витека всегда веет опасностью и риском. Ты прав, мальчик. Такой правитель – мечта любой страны, – Клавелий улыбнулся своему спутнику.

Они как раз подошли к алтарю и вынуждены были прервать разговор. Клавелий, выполнивший свою задачу, уже вознамерился удалиться в ряды зрителей, но Эруаль неожиданно схватил его за руку, останавливая.

– Вы простили меня? – с трепетом спросил он.

– Да, мальчик. Теперь я твой самый верный друг и союзник, – Старый Сказочник слегка сжал пальцы Эруаля в своей