– Наш подозреваемый мертв, Семен Константинович, – произнес сдержанно Макаров. – И он не ответит, к сожалению, на многие вопросы.

– Да?! Это на какие же?!

– Где сейчас Николаева?

– Экспертиза установила, Макаров, что Никитин точно убил девушку Муратова и его друга. Экспертиза установила, что ножевые ранения Агапов и его соседка предположительно получили от руки Никитина. Почерк, понимаешь, почерк идентичный. Чего тебе еще надо?!

– Он не мог провернуть такую операцию без поводыря, – бубнил Макаров. – Мы не можем упустить главного злодея, Семен Константинович. Я уверен, что это наш Георгий Георгиевич. Он стоит за всеми этими преступлениями. Он организатор и заказчик. И мы должны выманить его из норы. Иначе…

– Иначе нас с тобой погонят поганой метлой, Макаров! – орал, не прекращая, полковник. – День тебе и ночь. Все! В субботу утром оцепление снимаем. Иначе снимут погоны с нас. Всё!..

Так что он проводил под крышей Савельева последнюю ночь. Завтра оцепление снимут. Завтра он поедет к себе домой, завалится в ванну, потом сходит куда-нибудь развеяться. И постарается не задаваться вопросом: куда подевалась девушка с трагически печальными глазами. И Савельев пусть выкручивается как хочет. У него охрана есть. И Георгий четвертый пускай дальше творит свои черные дела, прикрываясь добрым именем…

Вот получится у него завтра отдохнуть, если все так сложится? Получится безмятежно проводить субботний вечер с кем-нибудь вроде бывшей второй жены? Не станет он мучиться и переживать, что сделал не все. То есть ничего не сделал…

В рации, которую он положил возле дивана, раздался скрежет. И следом голос майора Голева – командира спецподразделения – произнес:

– Внимание, у нас движение.

– Понял, – тут же ответил Макаров, сбрасывая ноги с дивана.

– Вижу такси. Остановилось возле ворот. Вышла девушка. Идет к воротам, – продолжал докладывать Голев. – Наши действия?

– Наблюдаем. – Он судорожно дернул кадыком, в горле пересохло, когда спрашивал: – Как она выглядит?

– Высокая, стройная. Джинсы, мешковатая куртка, высокие ботинки. Сумки нет. Шапки нет. Рыжие волосы.

О господи! Мельников почувствовал, как натягивается кожа на затылке от ужасного предчувствия.

Он послал сюда Ольгу! Он прислал ее сюда. Джинсы, куртка… Мешковатая куртка…

Господи, нет!

– Она звонит в ворота. Наши действия?

– Наблюдаем, – прикрыл глаза Макаров и обратился к Савельеву: – Пусть Павел ее впустит. И ни одного лишнего слова.

– В смысле? – У Савельева задергались щеки. – Мне что, с ней не говорить?

– Говорить. Но так, как будто нас тут нет. Я спрячусь.

– Но к чему такие предосторожности? Это всего лишь девка! Глупая курица! – возмутился Геннадий Иванович.

– На ней может быть «жучок», – ответил Макаров, чуть не доведя Савельева своим ответом до обморока. – Или видеокамера. Всем тихо, не показываться.

Он отдал распоряжение по рации и скрылся в соседней с кабинетом комнате.

Павел провел Ольгу в дом, велел подождать, пока он не доложит хозяину. Молодец, играл нормально. Долго спрашивал, что за дело у нее к хозяину. Чуть не перегнул палку.

– Входите, девушка, Геннадий Иванович вас ждет.

Ольга, шурша болоньевой курткой, вошла в кабинет, сразу села на стул, хотя ей его и не предлагали.

– Что за срочное дело? – недовольным, скрипучим голосом поинтересовался Савельев. – Вопрос жизни и смерти! Какого черта, девушка? Кто вы вообще?

– Я… – Голос плохо слушался ее, это Макаров сразу понял. – Я Ольга Николаева. Я пришла к вам с предложением. Дайте воды… Пожалуйста.

Виталий слышал, как Павел идет к столу, наливает из графина воды, подает ей стакан. Слышал и судорожные глотки.

– Слушаю ваше предложение, – сказал Савельев, дождавшись, пока гостья напьется.

– Вы должны отдать мне то, что нашли. И тогда все будет в порядке, – проговорила она заученную фразу.

– Опа! Это Жорка послал тебя, Ольга Николаева?! Это он?! А что же сам не пришел? Обоссался?! – заорал Савельев. И, кажется, сделал попытку встать.

– Вам лучше оставаться на месте, – вдруг произнесла она. – И тогда все будет хорошо. Отдайте мне то, что нашли, и тогда все будет хорошо…

Что происходит?! Макаров стоял, будто к полу прибитый. Что происходит?!

Почему она так странно говорит? Он прав и на ней передатчик? И тот, кто ее послал, контролирует каждое ее слово? Но почему ей тогда не попытаться переметнуться на сторону Савельева? Почему не попросить помощи? Подумаешь, передатчик! Да плевать…

– Скажи! Скажи, это Жорка послал тебя сюда? – орал между тем Савельев. – Это он?

– Нет, я сама, – проговорила она с заминкой. – Отдайте мне то, что нашли. Я уйду, и тогда все будет хорошо.

– А если нет, то что? – насмешливо поинтересовался Савельев.

– Тогда вот что…

Макаров услышал, как на ее куртке расстегивается молния. Как распахиваются шуршащие полы. И следом дикий крик Савельева:

– Господи! На ней взрывчатка!

– Вам не стоит бояться, – начала говорить голосом механической куклы Ольга. – Это устройство не будет приведено в действие, если вы отдадите мне то, что нашли. Тогда все будет хорошо и все останутся живы…

Макарову очень хотелось сейчас выпрыгнуть из укрытия. Схватить девушку, встряхнуть ее, заставить говорить правду. Пусть, пусть она скажет, что ее похититель – Георгий Георгиевич – начинил ее взрывчаткой, нацепил ей микрофон, чтобы контролировать ситуацию, и велел пойти и забрать то, чему он посвятил годы поисков.

Но он не мог! Он не мог этого сделать, как не мог позвать на помощь Голева и его парней. Одно неосторожное слово или движение, и все взлетит на воздух. Всё и все!

Кажется, Савельев мгновенно оценил ситуацию. Трезвый расчет, помогавший ему всю жизнь, вытеснил панику. Он все понял. Не стал звать на помощь. Он попытался договориться:

– Хорошо, хорошо. Не стоит так нервничать, Ольга. Давайте успокоимся и обсудим детали.

– Не нужно ничего обсуждать. Просто отдайте мне то, что нашли, и все будет хорошо, – опять монотонным голосом проговорила Николаева.

– Отдам, конечно! Раз вопрос стоит так остро, конечно, отдам… – пробормотал Савельев. – Но дело в том, что документы не в доме! Неужели Жорка в самом деле думал, что я идиот! Документов в доме нет. Они в надежном месте, в сейфе. За ними надо ехать.

Ольга помолчала. Потом сказала:

– Пусть за ними съездит охранник. А мы с вами посидим и подождем.

«Камера! На Ольге камера! Этот урод все видит, слышит и передает ей указания!