Внезапно волна подхватила Джоди, и, приподнявшись над поверхностью залива, девушка заметила, как что-то темное, оставляя за собой клинообразный след, быстро приближается к ней.

«Акула!» — ахнула она.

Вероятно, это была маленькая голубая акула, таких местные рыбаки прямо в гавани ловили удочкой на макрель или сардину.

Еще секунду назад Джоди готова была сдаться, но теперь инстинкт самосохранения заставил ее продолжить борьбу. Ей вовсе не хотелось становиться закуской для акулы.

Девушка принялась отчаянно барахтаться, однако вовремя сообразила, что этим только быстрее привлечет внимание зубастой хищницы.

«Это несправедливо, — всхлипнула Джоди, — что бы там ни говорила тетя Нетти по поводу распределения справедливости на земле». В это время года здесь вообще не должно быть акул.

Девушка взлетела на очередной волне и с удивлением обнаружила, что ее преследовательница исчезла.

«Слава богу!» — с облегчением выдохнула Джоди и т ут же вскрикнула от неожиданности, почувствовав прикосновение чего-то живого и очень крупного.

Она бешено замолотила по неизвестному существу своими крошечными кулачками, но вдруг поняла, что это не скользкая кожа акулы, а всего-навсего мокрая тюленья шкура. Взволнованная, Джоди прижалась к ней и забормотала:

— Спасибо, спасибо, спасибо…

У нее лихорадочно стучали зубы, дрожали руки и ноги, но девушка накрепко вцепилась в своего спасителя, направлявшегося к берегу, не ослабила хватку даже тогда, когда смертельная усталость смежила наконец ей веки.

Спустя час после общения с трупом Джона Бриелло Дензил Госсип все еще не мог решить, разыграли его или нет. Если да, то мистификация была спланирована поистине великолепно и имела продолжение, поскольку теперь все четверо плыли в лодке по темному заливу.

Хенки Вэйл, благоразумно поместив свою массу в центре лодки, гнул спину на веслах. Он сменил медвежью шкуру на привычные штаны, свитер и шарф. Топин, вооружившись фонарем, устроился на носу и пристально вглядывался в волны, высматривая Джоди и брошенные корабельные снасти, которые могли представлять серьезную угрозу для лодки. Дензил, также с фонарем, сидел на корме вместе с Лиззи Снелл, походившей сейчас на бывалого пирата, — Хенки предложил ей облачиться в один из костюмов, в какие наряжал своих моделей, если вообще наряжал. Лиззи склонилась на одну сторону лодки, Дензил на другую, и оба внимательно изучали поверхность воды в поисках Джоди, которая, превратившись в Крошку из старого детского стихотворения, в эти минуты должна была беспомощно барахтаться в заливе.

Если, конечно, верить словам мертвеца, что, по мнению Дензила, было совершенной глупостью.

Вся эта история казалась ему сплошным абсурдом. За исключением того, что Джоди действительно пропала, а сам он до сих пор чувствовал прикосновение холодных пальцев к своей руке и слышал загробный голос, слетающий с обескровленных губ Бриелло…

— Что это?! - воскликнула Лиззи, когда свет от фонаря Дензила упал на какое-то движущееся по волнам существо.

Топин направил на него луч своего фонаря, а Хенки перестал грести и прищурился.

— Оно гораздо больше мыши, — покачал головой Топин.

— Это всего лишь тюлень, — добавил Хенки.

— Так, может, и у него попросим помощи? — усмехнулся Дензил, не в силах сдержать сарказм.

Однако Хенки заметно оживился.

— О нет, — пробормотал Дензил. — Это уже чересчур…

В Бодбери рыбаки с промысловых люггеров и матросы с торговых кораблей, контрабандисты и ловцы крабов — все, чья работа была так или иначе связана с морем, — отличались крайней суеверностью.

Они не любили, когда что-то пропадало с их судов, и не только по очевидной причине, но еще и потому, что, согласно примете, вместе с исчезнувшим предметом корабль терял и часть своей удачи. Из этих же соображений моряки неохотно одалживали вещи и считали необходимым немного подпортить их, прежде чем передать в чужие руки.

Большим несчастьем считалось отправиться в плавание со священником, поэтому моряки старались даже слова этого не произносить, используя вм него выражения вроде «белая удавка».

Поднявшись на борт, не стоило возвращаться на берег за какой-нибудь забытой вещью.

Появление женщины на корабле воспринималась как предвестие несчастья.

Если сардину начать есть с головы, можно отпугнуть целый косяк рыбы.

И сотни других, разнообразных и зачастую совершенно немыслимых поверий.

О душах мертвых у моряков тоже было собственное представление, не имеющее отношения к традиционным раю и аду. Души рыбаков, по их мнению, вселялись в чаек, а души усопших эльфов — в тюленей, поэтому причинить вред этим существам — все равно что разбить зеркало: к большой беде.

Подобное отношение позволяло чайкам свободно летать повсюду, а тюленям, колония которых располагалась на Йолен-Рок, к югу от городка, безбоязненно заплывать в гавань. Никто не осмеливался тронуть их. К тому же разве они не помогали рыбакам отыскивать косяки сардин и не указывали в густом тумане путь к причалу?

В Бодбери не верили в селчей — тюленей-оборотней, напротив, этих животных считали символом Доброго Соседства и чтили не меньше, чем домовых.

И только для Дензила Госсипа все это оставалось полнейшей ерундой…

Между тем Хенки неожиданно сложил руки рупором и прокричал что-то тюленю.

— У нее есть что-то на голове, — заметила Лиззи.

— Шляпа, должно быть, — съязвил Дензил. — Кстати, с чего вы взяли, что это она, а не он? Может, станем определять пол по головному убору?

— Это она, — мягко ответил Хенки.

«Ну еще бы, — хмыкнул про себя Дензил. — Такому волоките, как ты, всюду мерещатся самки».

— Посветите на нее, — попросил Хенки, снова взявшись за весла.

Дензил тяжело вздохнул и стал смотреть на берег. Его взгляд упал на человека, явно наблюдавшего за ними с Новой Пристани. В темноте с такого расстояния Дензил мог различить лишь силуэт, имевший бесспорное сходство с очертаниями Вдовы Пендер.

Странный холодок пробежал у него по спине. Пытаясь избавиться от неприятного ощущения, старик зажмурился, а когда он снова открыл глаза, фигура уже исчезла.

— Боже мой! — завопил вдруг Топин. Усталый и раздраженный, Дензил повернулся взглянуть, что так взволновало чудаковатого философа, и в следующую секунду во второй раз за ночь лишился дара речи.

Джоди видела странный сон.

Стоял солнечный летний день, и море у Йолен-Рок было удивительно спокойным. Джоди мерно покачивалась в каркере — крошечной лодочке, какие местные мальчишки мастерили из древесной коры. Как раз то, что надо для Маленького Человечка.