Вот и на этот раз Слава равнодушно улыбнулся, бросил Насте:

— Привет! — и сразу перестал ее замечать.

Впрочем, упрекнуть его было трудно, он был целиком сосредоточен на Илюше.

И все-таки хорошо, что она поехала на пруд с соседями. Настя любила воду, любила плавать и искренне считала, что лучшего отдыха придумать невозможно. Мимо пролетали синие стрекозы, белые бабочки. Алина жевала травинку, глядя на воду, и только немного грустно было оттого, что лето скоро закончится.

— Завтра Илья-пророк, — словно прочитала Настины мысли Алина.

— Жалко, — кивнула Настя.

Слава поднял топтавшегося у воды Илюшу, подошел, озабоченно посмотрел на часы.

— Давайте собираться, нам скоро спать пора.

Алина неохотно поднялась, выплюнула травинку.

Настя тоже пошла к машине и только тут услышала оставленный в сумке телефон.

— Лиза? — удивилась она, достав аппарат.

— Настя, я хочу тебе кое-что сказать, — быстро произнесла Лиза Лебедева. — Я тогда видела, как доктора машина сбила. Я и номер запомнила, и сказала его дяде Степану.

Настя замерла. Чудесный день со стрекотом кузнечиков, с детскими голосами и тихим плеском воды от проехавшей моторной лодки показался фальшивым, ненастоящим.

— Настя, я думала, что он мертвый. Я думала, он мертвый…

Лиза думала, что Иван Николаевич мертв, и не вызвала «Скорую». А его можно было спасти.

Она набралась мужества, признавшись в этом Насте.

— Я сегодня уезжаю, за мной муж приехал. Вот, решила тебе сказать.

— Спасибо, Лиза, — Настя кашлянула. Подобрала валявшуюся рядом палочку и попросила: — Диктуй номер!

Можно было попросить Лизу скинуть номер сбившей Ириного мужа машины эсэмэской, но Настя до этого не додумалась.

Она записала продиктованные буквы и цифры палочкой на песке, потом переписала их в память телефона и полезла в машину.

Как же она сразу не догадалась, что место, где погиб тетин муж, совсем рядом с домом Лебедевых!

Наверное, все так и было. Наверное, Лиза не бросила бы Ивана Николаевича умирать, если бы знала, что ему можно помочь. И все-таки Насте было жутко.

Ивану Николаевичу не нравилось, что Настя зовет его по имени-отчеству.

— Ты бы меня Иваном звала, — смеялся он. — Или дядей Иваном. Или просто дядей.

Но у Насти это не получалось.

Иван Николаевич поставил ей турник на участке и пытался заставить выполнять элементарные физические упражнения. Висеть на турнике Насте было лень, и она всеми силами от этого уклонялась.

Еще он водил ее в лес, показывал съедобные и несъедобные грибы и лекарственные травы. Ира лес не любила, а Насте было интересно. Эти прогулки Насте нравились.

А больше всего нравилось разговаривать с ним просто так, ни о чем.

Он ее любил, а она поняла это только теперь.

Домой возвращались молча. Илюша, пристегнутый к детскому сиденью рядом со Славой, заснул. Настя, отвернувшись от Алины, смотрела в окно.

Это было хорошо, разговаривать Алина просто не смогла бы.

Она одеревенела, когда Настя начала выводить палочкой цифры и буквы на песке. Слава с Илюшей на руках стоял рядом, и Алина тронула его за руку. Ей хотелось его успокоить, поддержать. Но он неожиданно быстро сжал в ответ Алинины пальцы — не бойся, прорвемся.

На Настю Алине смотреть не хотелось, и она тоже уставилась в окно.

Она даже попробовала молиться, но это у нее не получилось, мысли путались, слова тоже. Может быть, оттого, что молиться она не была приучена, а может быть, оттого, что просила у бога она то, что просить нужно было у дьявола.

Настин телефон опять зазвонил. Подруга ответила.

— Сережа! — через несколько секунд шепотом возмутилась Настя. Она говорила тихо, боялась разбудить Илюшу. — Ну когда это кончится!

Подруга сидела близко, Алина слышала Сережин голос. Сережа оправдывался. Ему требовалось срочно уехать на пару дней.

— Один день, Настя, два максимум, — говорил сосед. — К выходным точно вернусь.

Тяжелое оцепенение, навалившееся, когда Настя выводила каракули на песке, отпустило. Судьба им со Славой помогает. У них будет время подумать.

— Срочная командировка? — сочувственно спросила Алина, когда Настя бросила телефон в сумку.

— Да, — недовольно кивнула Настя. — Ужас какой-то! Бесконечные командировки.

— Это хорошо, — неожиданно засмеялся Слава. — Плохо, когда мужику делать нечего.

Голос мужа звучал ровно, даже весело. Он совсем не паниковал.

На какое-то мгновение Алине до смерти захотелось очутиться рядом с Антоном, в какой-то другой жизни, где нет постоянного тяжелого страха. Впрочем, мысль была такой мимолетной, что Алина тут же про нее забыла.

Настя опять отвернулась к окну. Алина медленно подвинула руку, нащупала Настину сумку, замерла. Осторожно, глядя в затылок Славе, сунула руку в сумку, быстро достала телефон и опустила его на пол машины, под сиденье. Кажется, на этот раз ей повезло.

Она знала, что плохая воровка. Несколько раз проникала в дом к соседям Берестовым, и каждый раз неудачно. Клочок бумаги, который был у Ирины Леонидовны, так и не нашла, а сама трижды чуть не попалась.

Машина остановилась. Слава выбрался, вынул Илюшу из кресла, понес в дом.

— Спать хочется, — призналась Алина подруге.

— Мне тоже, — улыбнулась Настя, взяла свою сумку. — Отлично съездили. Спасибо.

Настя пошла к своей калитке, Алина постояла около машины. Подошел Слава, кивнул — ребенок спит. Они уже давно понимают друг друга без слов, неожиданно подумала Алина. А она почему-то раньше этого не замечала.

Алина быстро опять села в машину, наклонилась, достала украденный телефон, показала Славе. Не сразу сумела открыть текстовый редактор, нашла записанный номер машины, исправила букву «п» на «н», а цифру «6» на «8». Показала Славе, муж кивнул.

Алина, не оглядываясь, пошла к дому, Слава завел машину на участок.

Он подошел к ней через пару минут и крепко обнял. Он редко обнимал ее просто так, Алине было непривычно стоять, упираясь руками ему в грудь.

Наверное, люди не могут быть более близкими, чем они.

Она была дурочкой, когда боялась, что Слава ее бросит.

Зазвонил Славин телефон. Муж дернулся, чертыхнулся, произнес в трубку:

— Да, папа.

Потом помолчал и сказал:

— Плохо!

Слава отошел от нее, вышел на крыльцо. Он всегда отходил, когда разговаривал по телефону. Не потому, что хотел что-то скрыть, прости привычка такая. Алина к этому с пониманием относилась. Не обижалась.