Молот не стал тратить время на объяснения, лишь рукой махнул. Ничего, мол, прорвемся.

– Буд у нас еще и не такие фокусы выделывал, – усмехнулась Лена. Но Псарева ее слова не успокоили.

– Это хреново самоубийство, – буркнул он.

– Зато он расчистит нам дорогу, – заметил на это полковник.

– Как Буд прыгнет вниз, выжидаем три секунды и дуем за ним, – обратился Борис к остальным.

В его распоряжении, кроме Бадархана и Лены, находились полковник Бодров, Игнат, Ксения и Алиса. Жанна и Диана вместе с беженцами должны были отвлечь внимание постовых.

Для дерзкого рейда, который задумал Молот, много народа и не требовалось.

Соблюдая все меры предосторожности, сталкеры подкрались к люку, на краю которого лежал труп в черной балаклаве. Впереди – Борис, за ним Будда, следом остальные.

Тут как раз над лесом разнесся отдаленный вой сирены. В дело вступили изгнанники во главе с Жанной. Отвлекающий маневр был выполнен как раз вовремя.

Молот взял труп за ноги, слегка приподнял, а потом одним резким движением сбросил тело в шахту. Из подземелья раздались выстрелы и крики. В ту же секунду следом ринулся Бадархан.

– Три! – рявкнул Борис.

Из бункера донесся вопль, а потом почти сразу – предсмертный хрип.

– Два!

Сталкеры замерли с оружием в руках, готовые в любой момент сорваться с места.

– Один! Давай! – зарычал Молот и сам первый кинулся вниз. Прыгать он не решился, стремительно спустился по лестнице. Спуск занял считаные секунды.

Внизу Борис увидел целую гору трупов. Часть из них осталась здесь после штурма убежища агентами Вилкова. Еще два трупа были свежими. Оба – с перерезанными глотками.

– Буд, ну ты крут… – произнес Молот, оглядывая место побоища.

Из соседней комнаты показался Бадархан, он слегка прихрамывал.

– Чисто! – коротко бросил азиат.

– Ты как, цел? – спросил Борис.

– Так, ушибся малость, – отозвался тот.

Труп, упавший прямо в центр комнаты, смягчил приземление азиата, к тому же Будда сумел правильно сгруппироваться. Он почти не пострадал.

Полковник, Игнат и девушки по очереди спустились в бункер.

– Ход тут только один, – сообщил Бодров. – И если люди Вилкова не совсем идиоты, то там ждет засада.

Молот кивнул и подобрал с пола труп солдата в балаклаве, уже сослуживший им добрую службу.

– Это, типа, живой щит? – спросил Пес.

– Тогда уж мертвый щит, – хихикнула в ответ Лена Рысева.

– Р-разговорчики! – шикнул на них Борис. – За мной.

Дальше они действовали быстро и в полной тишине.

Сталкеры вошли в туннель, соединявший два бункера. Впереди – Молот, за ним на небольшом расстоянии – Будда, потом остальные. Полковник шел в арьергарде.

Вот впереди показался тусклый свет. До конца туннеля оставались считаные метры. И тут тишину разорвала автоматная очередь. Пули прошили труп в балаклаве, но несколько попало и в командира. Тот упал. Тут же открыл огонь Бадархан. Солдат, пытавшийся остановить сталкеров, выронил оружие и рухнул. Путь был свободен.

Подобрав Бориса, Бадархан ринулся вперед. Мгновение спустя они оказались в помещении церкви. Тут царил разгром. Скудное убранство было разломано. Иконостас валялся у стены.

Сталкеры рассредоточились. Будда и Игнат заняли позицию у двери. Остальные оказывали первую помощь Молоту.

При тусклом свете единственной лампочки Чайка быстро расстегнула куртку Бориса, осмотрела его раны и печально покачала головой:

– В медпункт его надо, срочно. Иначе потеряем.

Лена всхлипнула и утерла рукавом слезящиеся глаза.

Три пули попали в грудь сталкера. Сердце, к счастью, не было задето, но обильная кровопотеря могла убить командира в течение часа. Остановить кровь у медсестры не получалось.

– Оставьте меня и идите, – прохрипел раненый сталкер. – Это приказ.

– Нет. Мы своих не бросаем, – отвечал Дмитрий Александрович.

– Да ну? – даже в этой ситуации Пес не смог удержаться от саркастического замечания. – Вот сюрприз.

– Я сказал, оставьте меня, – застонал слабеющий командир.

– А сейчас – не бросим, – зарычал в ответ полковник. – Алиса, веди нас в медпункт.

– Наша цель – штаб Вилкова, – напомнил Бадархан.

– Плевать на цель! – закричала Лена. – Он умирает, понял?!

– Заткнитесь все, – взревел Дмитрий Александрович. – Слушай приказ: прорываемся в медпункт.

– Медпункт и административный сектор находятся рядом, – напомнила Чайка. – Так что нам по пути. Почти.

Отряд перестроился.

Впереди теперь шли Игнат и Алиса, они лучше остальных ориентировались в коридорах бункера. Псареву выделили единственный пистолет с глушителем, имевшийся в отряде. Следом за ними двигалась Лена. Полковник нес раненого Молота.

Держа оружие наготове, сталкеры вырвались из помещения церкви в захваченный врагами бункер.

Маркову отправили к Ивану Громову. Тот должен был поднять оккеров на восстание против Вилкова. Ксения тащила целый арсенал: автомат, ружье, арбалет, да еще в придачу пистолет и пару боевых ножей. Для того, чтобы совершить пару диверсий, этого вполне хватило бы.

– Скажи Лису, в смысле Ивану, главное: надо заблокировать ГБР в дотах, – инструктировал Ксению полковник. – Если они это сделают – победа у нас в кармане. Ну, давай.

И девушка поспешила в сторону квартиры Ивана Громова. Остальные устремились в другом направлении – к медпункту.

Изначально Борис планировал переодеть отряд в черные балаклавы. Тогда бойцы могли бы добраться до логова Вилкова, не вызвав лишних подозрений, прикинувшись своими.

Но все шапки убитых агентов оказались перепачканы – у кого в крови, у кого в грязи. Да и паролей сталкеры не знали, их бы почти сразу раскусили. Пришлось прибегнуть к плану «Б»: решительному штурму. Успех маленькому отряду могла принести только молниеносная атака. Всех, кто встретится по пути, нужно было устранять быстро и без лишнего шума.

Стоило Игнату увидеть в коридоре человека, сталкер тут же прострелил ему левую ногу. Тот упал на пол, громко матерясь от боли. К раненому подскочила Алиса.

– Будешь молчать – вылечим. Пикнешь – убьем! – прошипела медсестра.

Человек замолчал. Глаза его бегали по сторонам. Он со смесью ужаса и удивления смотрел на вооруженных людей, появившихся посреди бункера, словно черти из табакерки.

– Вы… Вы за Вилковым пришли? – спросил раненый. Полковник кивнул.

И тут лицо, еще мгновение назад искаженное гримасой боли, озарила слабая улыбка.