Все это, конечно, не прибавило мне бодрости, и, обойдя стороной «Красный Лев», где у ребят веселье только-только разгоралось, я потопал домой. Начинать пьянку по случаю окончания футбольного сезона еще накануне — это уж, по-моему, слишком. А впрочем, может, я уже просто слишком стар для таких развлечений. Что ни говори, а мне ведь за тридцать.

17.45. Дома

Вернулся домой, проведя день с Джо и Кейти. В субботу в бассейне поглазеть особо было не на кого, но и разведенные папаши, к счастью, не мозолили глаза. Приятно порадовало вот что: несколько раз я случайно наткнулся взглядом на свое отражение в огромных окнах бассейна и понял, что все эти диеты и тренировки не прошли даром. Пивной живот почти исчез, а плечи явно стали шире и крепче. Блин, какой красавчик, оказывается, пропадает! И куда только бабы смотрят? Будь это физически возможно, я бы сам на себя глаз положил.

Купание в бассейне стало своего рода ритуальным омовением перед следующим священнодействием. Продумав, что и как нужно вкладывать в столь неокрепшие умы, я позволил себе приобщить младшее поколение своих родственников к главным догматам болельщиков футбольного клуба «Уотфорд». Поход в сей храм, сопровождаемый моей проповедью, был подкреплен дарами в виде ритуальной атрибутики: я потратил приличные деньги, купив племянникам по фирменной уотфордовской футболке. Я, конечно, рискую выкинуть деньги на ветер, учитывая, что Рей — не болельщик и не стремится приобщить к этому наркотику своих детей. Но лучше уж вложиться заранее, чтобы потом не обнаружить с болью в сердце, что младшее поколение твоей семьи болеет за какие-нибудь «Шпоры». Или, того хуже, за ублюдочный «Челси». Допустить такое я никак не могу, пусть меня даже обвинят в том, что я навязываю свои суждения о мире малолетним детям, не способным к его самостоятельной оценке.

10.50. Дома

О господи, ну вот опять я превзошел самого себя и, пожалуй, выбил очередную заповедь на скрижалях собственного завета — кладезя пророческой мудрости на тему, как выставить самого себя мудаком.

Вчера вечером только я уселся перед телевизором — съесть чего-нибудь, а заодно и поприкалы-ваться над идиотами, участвующими в передаче «Свидание вслепую», чтобы потом, уже на сытый желудок, спокойно направиться в «Красный Лев», как позвонил Майк и потребовал идти туда немедленно. Нет бы мне послать его подальше и просидеть дома столько, сколько я и планировал. Хрен там — я одним движением затолкал кусок пирога и пачку чипсов себе в пасть и, ноги в руки, двинул в условленное место. Что я там обнаружил? А что бы вы думали: все то же самое — празднование конца футбольного сезона было в самом разгаре. Присоединиться к нему я посчитал своим почетным долгом.

В какой-то момент я вдруг осознал, что чувство смутного беспокойства, терзающее меня последние четверть часа, имеет сугубо материальное происхождение. А именно: мне позарез приспичило сходить на толчок. Учитывая, что туалеты в пабах едва ли не омерзительнее, чем аналогичные заведения в метро и поездах, мне предстояло решить для себя следующую дилемму: сгонять домой или пройтись по центру до ближайшего «Макдональдса» или подобного ему стерильного заведения. В этот момент кто-то предложил всей компанией перебраться в бар О’Нила, который находится в двух шагах от моей любимой фаст-фудовской забегаловки. Я высказал полное согласие и, чтобы сподвигнуть друзей на более активные действия, подал им личный пример: залпом проглотив последнее пиво, первым проследовал в предложенном направлении.

Самое неприятное случилось на полдороге к цели. Я был вынужден признаться себе в том, что просто не дойду туда. Поскольку ребята здорово отстали, я нырнул в ближайший темный переулок, расстегнул брюки, присел на корточки и позволил естественной надобности взять верх над социальными условностями. Лишь встав по окончании мероприятия, я осознал, что алкоголь опять сыграл со мной злую шутку: затуманенный пивом разум не контролировал работу конечностей, и оказалось, что брюки я спустил со своей задницы не настолько низко, как того требовала технология. В результате я не без отвращения обнаружил, что изрядная часть свежевыделанных колбасок покоится теперь не на земле, а у меня в штанах.

Передо мной возникла очередная дилемма философского уровня: выгребать дерьмо из штанов руками или же вытряхнуть какашки, сняв для этого с себя эти сраные штаны. Несмотря на явно большие затраты времени и сил, я мысленно проголосовал за второй вариант. И надо же было такому случиться, что неприятности посыпались именно тогда, когда я уже основательно взялся за исполнение этого плана. Не без труда сохраняя равновесие в таком странном положении, я сумел спихнуть с ноги неразвязанную кроссовку и высвободить ногу из штанины. В этот момент из ближайшего подъезда выскочил какой-то поганый старикашка и, само собой, набросился на меня с клюшкой для гольфа наперевес. Больно как было, мать его! В общем, понимая, что мне трудно будет доказать кому бы то ни было свою правоту, я предпочел позорное бегство честному поединку. Бег в моем положении также был сравним по трудности с акробатическим этюдом. Представьте себе, каково это: бежать в брюках, надетых на одну ногу, набитых дерьмом под завязку, и к тому же в одной кроссовке. Подбирать вторую у меня не было времени, и она осталась у старикашки в качестве трофея. По-моему, злая судьба могла считать вечер не зря потраченным. Так нет же, ей этого было мало. Поэтому, вылетев из переулка на освещенную улицу, я, естественно, налетел прямо на компанию молодых девчонок, которые так и покатились со смеху, обнаружив мужика в таком виде. Веселью, очевидно, способствовало ложное предположение о том, что вслед за мной должна появиться в той же степени недоодетая женщина. Застуканная в неположенном месте нетерпеливая парочка получила бы град шуток в свой адрес, но тем не менее была бы оправдана, прощена и даже могла бы рассчитывать на поддержку. Когда же выяснилось, что ждать больше некого, женщины обратили все свое внимание на меня. Поняв, что терять мне уже нечего, я решил подороже продать свое гибнущее достоинство. Повалившись на землю, я стал голыми руками выгребать из штанов дерьмо и складывать его рядом. Женщины, убедившись, что это им не мерещится, заорали на всю улицу и стали швырять в меня камни.

Здравый смысл подсказывает, что в этой ситуации единственным логичным и, может быть, спасительным для меня выходом было бы со всех ног бежать домой и залезть в ванну. Но я не был бы самим собой, если бы внял голосу разума. Пьяное сознание предложило другой выход: я со всех ног бросился к центру города, намереваясь искупаться в пруду. И надо же было такому случиться, что именно вчера — впервые на моей памяти — пруд оказался временно огорожен и окружен полицейскими. В общем, утопиться или хотя бы окунуться мне не удалось. Когда я наконец понял, что ничего другого, кроме как добираться до дома, мне не остается, передо мной нарисовалась вся наша компания. Минут десять я пытался объяснить им, почему я в таком виде и что послужило тому причиной, но затем сдался и, наплевав на них, двинул к дому. К сожалению, все предыдущие перемещения происходили в противоположном направлении, а учитывая исходивший от меня аромат, ни один водитель автобуса, не говоря уже о таксистах, не позволил бы мне воспользоваться его транспортным средством. В общем, пришлось идти пешком. Эта прогулочка окончательно доконала меня. Босую ногу я сбил в кровь, ссадина на бедре, полученная при падении на землю, тоже давала о себе знать, и к тому же зверски болели синяки в тех местах, куда пришлись удары клюшкой. Вонь от меня шла такая, что я не рискнул заходить в квартиру в таком виде. Сняв брюки у подъезда, я запихнул их в мусорный контейнер.