привлекало внимание. Здесь проводились детские соревнования. Когда Картер приблизился, восьмилетние дети, подбадриваемые криками со стороны родителей, братьев и сестер, как раз рванули вперед, отчаянно пытаясь не уронить удерживаемые на ложках яйца. Выросшему в городе Картеру подобные забавы казались странными, присущими скорее середине прошлого столетия, и все же в детях, способных наслаждаться безобидными старомодными развлечениями, ощущалось нечто трогательное. Они смеялись от удовольствия, и Картер с грустью вспомнил детей, с которыми сталкивался в Лондоне: искушенные не по годам, те болтались по улицам, сквернословили и вечно влипали в неприятности. Уже не в первый раз он обнаружил, что знакомые реалии Лондона теперь оказались очень далекими.

На другой стороне лужайки Олдройд прогуливался среди палаток, торгующих домашней выпечкой и чатни, и неожиданно наткнулся на Хардиманов, рекламирующих Гартвейт-холл и предлагаемые услуги.

– Добрый день, инспектор, что вас сюда привело? – поинтересовался удивленный Саймон Хардиман; Кэролайн в это время отвечала на вопросы клиента.

Олдройд, всеми силами стремившийся избежать нежелательного внимания, подошел вплотную к палатке и тихо пояснил:

– Просто небольшое дельце под прикрытием. Буду признателен, если вы сделаете вид, что не встречали меня.

– О, ладно… Ну а мы здесь просто ради рекламы. В нашем бизнесе полезна любая мелочь.

– Конечно, – согласился Олдройд и двинулся дальше.

Он пристроился с противоположной стороны от Картера и принялся наблюдать за забегом с ложками и яйцами, в то же время обводя взглядом толпу. Если теория Крейвена верна, то именно здесь нужно проявлять бдительность.

Вскоре забег завершился под бурные аплодисменты. Тем временем по всей лужайке полным ходом шли различные представления. В какого-то несчастного – судя по всему, учителя из местной начальной школы – швыряли мокрыми губками, в большой палатке продавали лотерейные билеты, поблизости слонялся человек, одетый в костюм клоуна и огромный колпак. Олдройд сразу обратил на него внимание: может, это Билл Уотсон? Конечно, отличная маскировка, но слишком уж рискованная. Если кто-то завладеет его вниманием, вся затея запросто может сорваться. Нет, он выбрал бы что-то более незаметное, затаился бы на заднем плане…

– Следующий забег – спринт на пятьдесят метров, – раздался голос из громкоговорителя. – Участвуют мальчики в возрасте до одиннадцати лет. Потом последует такой же забег для девочек. Мальчики, пожалуйста, подойдите к линии.

Олдройд незаметно кивнул Картеру. Вероятно, во втором забеге будет принимать участие Элис Уотсон.

Сопровождаемые похлопываниями по спине и словами ободрения, мальчики в шортах и жилетах участников забега направились к линии старта, впрочем не удостоившись внимания Картера с Олдройдом. Полицейские осматривали толпу в поисках Энн Уотсон и ее дочери.

Олдройд первым заметил их и тут же нырнул за спины других зрителей, чтобы его не увидели.

– Картер, они приближаются, справа от меня, – тихо произнес он в рацию. – Постарайся не привлекать внимания.

– Хорошо, сэр. Только она ведь нас не знает? С ней беседовала Стеф.

– Да, но она наверняка ожидает, что полиция будет разыскивать ее мужа. Давай не будем рисковать.

Олдройд не сводил взгляда с элегантной женщины в темных очках и ее дочери в спортивных штанах и футболке. Сперва они шли в его сторону, после свернули к фургону с мороженым и остановились. Прозвучал стартовый сигнал, и мальчики рванули с места, однако Олдройд едва ли это заметил. Он напряг зрение и сумел рассмотреть, что в фургоне работал не Билл Уотсон. Рыжеволосый бородатый мужчина протянул девочке банку колы, мать расплатилась. Олдройд ожидал, что теперь они двинутся в его сторону, к линии старта, но мать с дочерью застыли у фургона. Девочка даже не попыталась открыть банку; подняв голову, она, судя по всему, разговаривала с мужчиной, подавшим ей напиток.

Олдройд нахмурился. Что-то здесь было не так. Девочка застыла под странным углом и, казалось, смотрела вправо, как будто разговаривала с кем-то стоящим сбоку от мороженщика и находящимся вне поля зрения.

Вот оно! Уотсон спрятался в фургоне и держался с правой стороны, чтобы его не заметили из окна! Олдройд схватил рацию.

– Картер, я почти не сомневаюсь, что он в фургоне с мороженым, прячется в стороне. Девочка сейчас с ним разговаривает.

– Хорошо, сэр. Начнем действовать?

– Нет. Сообщи остальным, что мы, кажется, его нашли. Но вести себя нужно осторожно. Если мы сейчас ворвемся в фургон, то устроим жуткое представление, сорвем забег, испортим праздник. Я, может, вообще ошибаюсь. Пока просто продолжим следить за фургоном. Начнем действовать в свое время.

– Хорошо.

Когда Олдройд закончил разговор, девочка уже отошла от фургона и вместе с матерью направилась к линии старта.

Под громкие крики и аплодисменты мальчики закончили забег. Один из них упал и расплакался, и его увел отец.

Девочки растянулись в линию, и Олдройд спрятался за деревом, откуда мог держать фургон в поле зрения, оставаясь незамеченным.

– На старт, внимание… Марш! – Вновь прозвучал выстрел стартового пистолета.

Девочки с подпрыгивающими косичками сорвались с места, Элис оказалась впереди. Олдройд не сводил глаз с фургона, и когда девочки пробегали мимо, внутри нарисовалась вторая фигура, которая вытянула шею, чтобы посмотреть, что случится на финишной прямой. Подозрения Олдройда оправдались; желая увидеть, как выступит в забеге его дочь, Билл Уотсон сам выдал свое укрытие.

Занявшая второе место Элис побежала к восторженно аплодирующей матери.

Олдройд снова взялся за рацию.

– Он явно там, Картер, я его видел. Останусь здесь. Скажи остальным, чтобы окружили фургон, но держались на некотором расстоянии.

Полицейские заняли свои места и принялись ждать. Детские забеги продолжались; издалека, от «Красной лошади», доносились звуки фортепиано и звон колокольчиков – значит, начались костюмированные танцы.

– Как думаешь, что он сделает? – спросил Олдройд, повернувшись к Крейвену.

– Не знаю, Джим. Вероятно, останется внутри и уедет вместе с фургоном.

– Надеюсь на это. Мы перехватим фургон по дороге, не стоит создавать лишнего шума. Кстати, кто его владелец? Судя по всему, он помогает Уотсону скрываться.

– Скорее всего, некий Джек Армстронг, еще один спелеолог, немного сумасбродная личность. У него два фургона, этот и еще один, в котором он живет практически без удобств.

– Он не фигурировал в нашем расследовании?

– Нет. Возможно, просто задолжал Биллу Уотсону и теперь оказал ему услугу, не задавая лишних вопросов. Я так полагаю, этому Джеку Армстронгу самому время от времени приходится залегать на дно.

– То есть он в курсе ситуации?

– Полагаю, да.

– Ладно, оставайся на месте. Не хочу устраивать сцен, иначе все газеты будут пестреть нашими фотографиями и заголовками вроде «Полиция срывает ярмарку в Бернтуэйте» и тому подобными.

День тянулся медленно. Фургон не двигался с места, оживленно торгуя напитками и мороженым. По лужайке бродили толпы людей, лижущих