– Я справлюсь.

– Зели, нет!

Но я не оборачиваюсь. Сбрасываю сумку на землю и, спрыгнув со спины своей леонэры, приземляюсь, как кошка. Инан останавливает своего зверя и спешивается следом за мной. Обнажает меч, готовый пролить кровь. Рыча, пантэнер убегает, но принц даже не замечает этого. Его форма покрыта алыми пятнами, в янтарных глазах я читаю отчаянье. Он исхудал. От него, будто жаром, веет усталостью, а взгляд кажется безумным.

Борьба с магией ослабила королевского сына.

– Постой! – Голос Амари дрожит.

Тзайн пытается ее удержать, но она спрыгивает со спины Найлы. Ножки бесшумно скользят по земле. Она осторожно подходит ко мне. Я вижу на ее бледном лице страх, который отравил ей жизнь. Снова вижу девушку, которая схватила меня за руку тогда на рынке. Хрупкую принцессу со шрамом на спине. Но когда она выходит вперед, в ней проступает что-то другое, что-то жесткое, как тогда, в битве на корабле. Когда она приближается к брату, на смену ужасу приходит уверенность.

– Что случилось? – Инан направляет мечь в грудь Амари. Тзайн вскакивает, готовый драться, но я хватаю его за руку.

– Пусть она попробует.

– С дороги! – Голос у Инана грозный, но рука дрожит.

Амари замирает, стоя в играющем на клинке лунном свете.

– Отца здесь нет, – наконец говорит она. – Ты не сделаешь мне больно.

– Ты этого не знаешь.

– Это ты не знаешь. – Голос Амари дрожит. – А я уверена.

Некоторое время Инан молчит. Здесь тихо. Слишком тихо. Амари делает шаг вперед. Затем еще один, на этот раз шире. Когда она кладет ладонь ему на щеку, в янтарных глазах Инана стоят слезы.

– Ты не понимаешь, – хрипит он. – Магия убила ее и уничтожит нас всех.

Ее? Понимает ли Амари, о ком он говорит или нет, похоже, для нее это не главное. Она направляет его клинок вниз, будто укрощает дикого зверя.

Впервые замечаю, какие они разные: у нее круглое лицо, у него – квадратная челюсть. Единственное, что их объединяет, – янтарные глаза и медная кожа.

– Я слышу слова отца, не твои. Мы сами себе хозяева и сами выбираем, что делать.

– Но он прав! – Голос Инана прерывается. – Если не остановить это проклятие, Ориша падет.

Он переводит взгляд на меня, и я сильнее сжимаю посох. Попробуй, хочется сказать мне. Нам надоело бежать.

Амари поворачивает голову Инана к себе, обхватив затылок изящными ладонями.

– Не отец – будущее Ориши, брат, а мы. И мы поступаем правильно. Присоединяйся к нам.

Инан смотрит на Амари, и на секунду я не могу понять, кто передо мной. Безжалостный капитан? Маленький принц? Сломленный маг? В его глазах тоска, желание все забыть. Но затем он поднимает голову, и я вижу в его глазах знакомого мне убийцу.

– Амари! – кричу я.

Инан отталкивает ее и бросается вперед, нацелив меч мне в грудь. Я встаю перед Тзайном, достав посох. Что ж, принцесса пыталась. Теперь моя очередь.

В воздухе слышится звон, когда клинок сталкивается с металлическим посохом. Я пытаюсь перейти в наступление, но пробудившийся в Инане убийца не дает мне этого сделать. Хотя принц истощен, его удары точны и полны ненависти ко мне, узнавшей его тайну. Я отражаю каждый из них и чувствую растущую ярость. Этот монстр сжег мою деревню и виноват в смерти Лекана, он – источник всех наших бед.

Нужно уничтожить его.

– Вижу, ты внял моему совету, – кричу я, сделав кувырок, чтобы уйти от удара. – Белая прядь едва заметна. Сколько краски ты извел на сей раз, маленький принц?

Я бью, целясь посохом прямо в череп, чтобы не искалечить, а убить его. Я устала от этих танцев. Устала, что он стоит у меня на пути.

Он пригибается, уходя от удара, и делает выпад, пытаясь ранить меня в живот. Вновь раздается лязг – от столкновения нашего оружия.

– Тебе не выиграть, – шепчу я, крепче сжимая посох руками, дрожащими от напряжения. – Убив меня, ты не изменишь своей природы.

– Неважно. – Инан отпрыгивает назад, готовясь ударить снова. – Если ты умрешь, магия тоже исчезнет.

Он с криком подскакивает ко мне и замахивается мечом.

Несмотря на годы тренировок с братом, глядеть на него сейчас – все равно что наблюдать за незнакомцем. Хотя он двигается медленнее, чем обычно, его удары беспощадны. Видимо, подстегивает гнев, природу которого я не могу понять. Они с Зели обмениваются ударами, и воздух наполняется звоном. В пылу поединка они смещаются к лесу, и мы бежим за ними.

– Ты в порядке? – спрашивает Тзайн.

Я хочу сказать «да», но при виде Инана сердце разрывается на части. После всех этих ошибок он едва не поступил правильно.

– Они убьют друг друга, – шепчу я, вздрагивая от каждого удара, полного ненависти.

– Нет, – качает головой Тзайн. – В этой битве победит Зел.

Я медлю и изучаю ее удары, выверенные и сильные. Она всегда была воином и защитником, но сейчас все по-настоящему: Зели пытается не обезвредить, а убить моего брата.

– Надо остановить их! – Я бросаюсь вперед, не обращая внимания на мольбы Тзайна держаться подальше. Они спускаются по холму, уходят в поросшую лесом долину. Я бегу к ним, но, приближаясь, не понимаю, что делать. Вытащить клинок или остаться безоружной и рискнуть жизнью, разнимая их? В их поединке чувствуется свирепая ярость, и я не уверена, что смогу их остановить. Не знаю даже, прервутся ли они хотя бы на миг.

Но когда приближаюсь, меня беспокоит другое: присутствие незримых наблюдателей. Тяжесть их взглядов я узнаю где угодно, это талант, отточенный жизнью в дворцовых стенах. Ощущение нарастает, и я останавливаюсь в поисках его источника. Призвал ли Инан своих солдат? Сражаться в одиночку совсем на него не похоже. Если армия приближается, мы гораздо уязвимее, чем я думала.

Но печати Ориши нигде не видно, а вместо гула солдат над нами слышен шелест листьев. Я хватаюсь за меч, но, прежде чем успеваю вытащить его из ножен, в воздухе раздается свист…

Найла падает на землю с жалобным мяуканьем, болас[12] опутывают ее лапы и морду. Я озираюсь по сторонам, когда новые шары ударяют в ее массивное тело. Леонэру обездвиживают с ловкостью опытных браконьеров. Приглушенный рев переходит в испуганное поскуливание. Найла тщетно пытается освободиться. Спустя минуту ее мяуканье замолкает. Она ничего не может сделать, когда пять солдат появляются из леса и уносят ее прочь.

– Найла! – Тзайн бросается к ней с ножом для разделывания шкур. Быстрый, как молния, он заносит лезвие…