могла любить никого больше. Я был лишь заменой тебе. Вот почему, Семен. Потому что из-за тебя я потерял самое ценное — душу любимой женщины.

— Не понимаю, — произнес Семен. — Ты ведь ушел от нее.

— Ушел? Да, ушел, что было делать. Она ведь меня терпела. Я чувствовал это. Сперва думал — справлюсь, но это слишком больно, когда любимая женщина смотрит сквозь тебя и ты знаешь, о ком она думает!

— Ты затеял все это ради мести?

Григорий рассмеялся:

— Тебе не понять! Разве ты можешь понять глубину моих страданий?! Да и ладно. Не скрою, очень приятно видеть твою растерянную морду! Видела бы тебя сейчас Марфа! Она-то думала — ты всемогущ, а я обвел тебя и других стражей вокруг пальца.

— Но как тебе это удалось? Твоя сила была весьма ограничена и ничего такого ты сделать не мог.

— Да, я не мог. Я был хорошим колдуном, но правда твоя — не самым могучим. Оставалось только кусать локти, глядя на твою поганую рожу. Я уехал из города, из страны, лишь бы быть от вас подальше. Мечтал о мести. Даже видел во сне, как заставлю тебя рыдать! И Марфу! Вас обоих. И вот однажды мои сны увидели. И все сбылось.

— Кто увидел? Что за сущность вторглась в твои сны.

Григорий усмехнулся:

— Так и не понял? Глупец. Она ведь все время была перед тобой! Зеркало! Такое же зеркало, как ты, только сломанное! Тупые хранители. Уверенные в своих силах настолько, что разучились работать. Она явилась мне во сне. Явилась и увидела мои мечты. И сказала: «это возможно». Я доверюсь тебе, а ты доверишься мне. И так и было.

— Да, так и было.

Семен вздрогнул. Этот голос он узнал сразу. Карина возникла истояла теперь позади него. Не смотря на весь ужас ситуации, Семен вдруг улыбнулся:

— Так ты зеркало. Вот почему ты могла смотреть мне в глаза. Ты сломанное, беглое зеркало.

— Это так. Ты жалеешь, что ты здесь?

Он покачал головой, все еще не видя ей. Она сказала тихо:

— Когда ты пришел сюда, ты нарушил устав.

— Я знаю.

— Почему ты пришел?

— Я захотел.

— Хотеть — это чувство.

Вместо ответа он спросил:

— Чего ты хочешь?

— Я расскажу, — Карина медленно обошла его и встала рядом с Григорием. Невольно он улыбнулся.

— Ты не чистая душа, ты — сломанное зеркало. Беглянка из другого мира. А я не понял. Как ты пробралась сюда?

— Я бежала и однажды увидела сон Григория. Ты знаешь, сны могут свободно путешествовать между мирами. Я увидела его жажду мести и предложила помощь. Я вошла в его сон крошечным комочком, доверилась ему и отдалась в его власть. И он не подвел меня. Когда проснулся утром, он нашел для меня вот эту девушку и помог мне забрать её тело. Так я оказалась тут и получила силу.

— Я слышал о тебе… — медленно проговорил он. — Зеркало, поддавшееся чувствам. Сломанное. Тебя искали, а ты была тут.

— Дело в том, что я знала как вы думаете и как ищите. Стражи будто целые миры — тяжелы и не поворотливы и всегда действуют согласно уставу. Мне было не сложно обманывать вас.

— Но зачем?! — воскликнул он. — Ради чего ты сбилась с пути?

— Разве ты сам уже не осознал, как много дают чувства? Он как вино — приятны и прекрасны, пьянят, кружат голову.

— Это путь в погибель…

— И вот я тут и не погибла и не погибну. И рядом со мной ты.

— В какой-то момент я обнаружила, что мир полон чудес открытых только тем, кто имеет чувства. Еще я обнаружила, что мы, стражи, сильнее бестелесых. Мы сильнее всех. Но наша сила спрятана внутри нас и спит. Нам запрещено чувствовать чтобы не проснулась наша сила.

— Чувства ведут в погибель… — повторил он, сам себе не веря, но будто еще пытаясь удержаться на краю.

— Чувства дали тебе силу найти переход сюда. Если б ты не имел их, тебя бы тут не было. Я вплела свои эмоции в переход, надеясь, что ты найдешь его. И ты нашел.

— Прохор, погиб потому, что впустил в себя чувства.

— Прохор погиб потому, что стал рабом чувств! Чувствами нужно управлять и направлять их. Я научу тебя, если позволишь.

— Почему я? — спросил он. — Почему ты подобралась ко мне, заставила чувствовать? Ради чего все это?

Она покачала головой:

— Нет, нет, я не заставила. Я искала такого, как ты. Того, кто уже начал чувствовать, или стоит на пороге. Ты много общался с твоим погибшим другом и он заронил в тебя свою тоску и желание чувствовать. Я лишь воспользовалась тем, что уже было.

— Значит я сам вступил в ловушку. Так и есть. Ответь мне только на один вопрос: как Григорий стал таким великим колдуном и как он смог обойти правила и остаться без куратора?

Она рассмеялась своим чистым, серебряным смехом:

— Ты удивишься, как все было просто. Я доверилась Григорию и он переправил мой отголосок сюда и помог найти тело. А потом он доверился мне — я забрала его силу и перенесла ее в другого человека. Он так и остался жить в Маракеше, кажется, творит там мелкую волшбу. Григорий же остался гол и чист и я привлекла на него новую силу, очень много силы. Он едва вынес столько. Когда сила опустилась на него, ближайший страж получил об этом сигнал. Знаешь, кто это был?

— Это была ты, — прошептал Семен.

— Верно! Ну и что, что беглая, что сломанная, поле ощущало меня как стража, все остальное детали. Так я и стала куратором Григория. Дальше все было просто. Он хотел отомстить тебе, а я приглядевшись к тебе поняла, что искала такого как ты — стража стоящего на грани, ищущего, сомневающегося. Я подтолкнула тебя. Совсем немного.

Он вздохнул:

— Хорошо. Ты переиграла всех. Ты оказалась умнее меня, Прохора и устава. Что теперь?

Она раскинула руки:

— Свобода! Да все, что пожелаем! Я научу тебя пользоваться силой и мы будем делать все, что угодно! Понимаешь? Все! И мы будем вместе. Разве ты не хочешь этого?

— Жнецы быстро…

— Жнецы, ха! — воскликнула она подняв руку. — Жнецы ничего не могут против нас. Только когда они ограничивают нашу силу, лишая нас чувств, они сильнее. Но не теперь. Вдвоем мы победим их. Мы победим всех!

— Сомневаюсь, — сказал Семен, но она перебила снова:

— Не сомневайся. Поверь мне, как Григорий. Он поверил и не ошибся. Ты знаешь, чему я его научила.

— Убивать