на союз с крупной буржуазией, на союз с рейхсвером, его уже нетрудно будет убедить в необходимости разделаться с руководством штурмовыми отрядами. Стычки в пивных — пройденный этап. Теперь у фюрера имелась опора более надежная, чем штурмовики.

И вот цель наконец достигнута. Гитлер принимает решение о ликвидации «ужасного заговора» СА.

Главные роли распределяются так: сам фюрер вместе с Розенбергом едет в Мюнхен, где находится Рем, а Геринг «берет на себя Берлин».

«Железный Герман» стреляет без промаха, не забывая, кстати, и тех, кто участвовал в поджоге рейхстага (на кой черт оставлять нежелательных свидетелей!). Именно в эту ночь были убиты Хейнес, Эрнст и другие непосредственные исполнители провокации, предпринятой в ночь на 27 февраля 1933 года.

А пока Геринг расправлялся с «заговорщиками» в Берлине, Гитлер убирал его соперника в Мюнхене. Рем был схвачен, доставлен в тюрьму и расстрелян там эсэсовцами.

В «ночь длинных ножей» не погиб ни один руководитель СА, который не заслужил бы смертного приговора на судебном процессе. Но, устраивая эту кровавую бойню, Геринг меньше всего руководствовался идеями справедливого наказания.

Брожение в отрядах СА явилось признаком назревавшего кризиса в отношениях между нацистским правительством и стоявшими за его спиной монополистами и генералитетом, с одной стороны, и массами мелкой буржуазии — с другой. Этот кризис надо было ликвидировать, а заодно рассчитаться и с Ремом. Потому-то Герман Геринг стал такой решающей фигурой в проведении «операции расставания». Устранение своего политического соперника и дальнейшее укрепление союза с монополиями и милитаристской верхушкой он считал делом первостепенной важности. Ради этого можно было прикончить несколько сот своих вчерашних друзей и сообщников. Игра стоила свеч.

Почему поссорились адвокаты Геринга и Шахта?

Геринга явно не удовлетворял пост командующего военно-воздушными силами Германии. Втайне он, как и Рем, давно лелеял мечту стать верховным главнокомандующим. Но коль скоро такая возможность не представлялась, ему хотелось на худой конец иметь в руководстве вермахтом более податливых генералов.

Интриган до мозга костей, Геринг не прочь был перетряхнуть руководящий состав военного министерства и генерального штаба. Но здесь, конечно, не устроишь «ночь длинных ножей». За три-четыре года, прошедших после той ночи, генералы эти показали, что без них и думать нечего о реализации нацистских внешнеполитических программ. И вот провокаторский талант Германа Геринга засверкал новыми гранями…

Нежданно-негаданно вдруг поссорились его защитник доктор Штамер и защитник Шахта доктор Дикс. Это был, пожалуй, один из немногих случаев публичной ссоры адвокатов на Нюрнбергском процессе.

Что же случилось?

В судебном зале шел допрос свидетеля Гизевиуса, человека с весьма колоритной биографией. В прошлом видный чиновник гестапо, он еще до войны и более активно в ходе ее примкнул к заговору против Гитлера.

Гизевиуса допрашивали долго. И когда, казалось, дело близилось уже к концу, он вдруг попросил разрешения отклониться от рассматриваемой темы и сообщить об инциденте, происшедшем в его присутствии в комнате защиты. Как только свидетель произнес эти слова, защитник Геринга доктор Штамер с непривычной для него быстротой появился у трибуны, не слишком тактично отстранил от микрофона своего коллегу доктора Дикса и весьма экспансивно стал протестовать.

Зал притих. Геринг нервно заерзал на своем месте, исподлобья бросил злобный взгляд на Шахта. Разве тот упустит случай подставить ему ножку?

А свидетель тем временем уже начал давать показания о том, что, строго говоря, не очень-то интересовало суд. Оказывается, до начала судебного заседания доктор Штамер подошел в адвокатской комнате к доктору Диксу, прервал его разговор с Гизевиусом и объявил, что Герингу безразлично, будет или не будет Гизевиус предъявлять какие-либо обвинения ему самому. Геринг озабочен другим: совсем недавно в Нюрнбергской тюрьме умер бывший германский военный министр Бломберг и из уважения к памяти старого солдата очень не хотелось бы, чтобы перед общественным мнением раскрылась одна весьма неприятная страница его жизни. Геринг верит в порядочность Шахта и его адвоката, надеется, что они не будут использовать в этих целях свидетеля Гизевиуса. А в противном случае…

Что должно было произойти в противном случае, уточняет доктор Дикс. Он воспроизводит следующие слова Штамера, адресованные ему:

— Слушайте, коллега, Геринг считает, что Гизевиус может нападать на него сколько угодно. Но если он будет нападать на умершего Бломберга, то Геринг выложит все о Шахте. Он знает о нем многое такое, что было бы Шахту неприятно услышать в суде…

Конечно, Геринг меньше всего был озабочен репутацией Бломберга. Ему просто не хотелось еще раз предстать перед судом и историей в роли грязного провокатора. Очень уж она дурно пахла, эта история с покойным фельдмаршалом, искусно подстроенная Герингом, чтобы освободить кресло военного министра.

На старости лет Бломберг решил жениться на некоей молодой соблазнительнице Эрике Грун. Но как на грех, когда все уже было решено, ему стало известно о весьма нелестной репутации этой дамы. Как быть? Фельдмаршал решил посоветоваться с Герингом. А Герман Геринг давно уже организовал слежку за теми, кого хотел свалить. Он хорошо знал, что Эрика Грун была зарегистрирована в семи крупных германских городах как особа легкого поведения.

Однако, когда Бломберг явился за советом — удобно ли ему вступать в брак «с дамой низкого происхождения», — Геринг всячески постарался рассеять сомнения старика. Уверившись в «добрых чувствах» рейхсмаршала, Бломберг через некоторое время нанес ему новый визит и пожаловался, что к его даме сердца пристает ее старый любовник. Геринг и на этот раз не отказал Бломбергу в «дружеской» помощи. По указанию рейхсмаршала незадачливого донжуана вызвали куда следует, сделали внушение, дали денег и выслали из Германии.

Затем последовала пышная свадьба Бломберга. Конечно, с участием Геринга. А тот явился не один: он осчастливил новобрачных приглашением на их семейное торжество самого фюрера.

Но уже на следующий день Геринг «вдруг узнает всю правду» и с «возмущением» сообщает о ней Гитлеру. Заодно рейхсмаршал позаботился и о том, чтобы тщательно подготовленный им скандал получил широкую огласку в Берлине.

И Бломберг сразу получил отставку.

В дальнейшем, однако, события начинают развиваться совсем не в том направлении, о каком помышлял Геринг. У Гитлера зреет мысль назначить вместо Бломберга генерала Фрича, в то время командовавшего сухопутными силами.

Геринга эта кандидатура никак не устраивала. Фрич — человек с сильным характером, с самостоятельными взглядами, хорошо усвоил национал-социалистскую идеологию. Он почитал Гитлера и в день его рождения в 1936 году писал юбиляру:

«Я и сухопутные силы следуем за Вами в гордой уверенности и в священном доверии по пути, которым Вы идете первым во имя будущего Германии».

А вот к Герингу генерал