– Ты уверен, что они так думали? Они об этом говорили?

– Некоторые слова становятся громче, если их не произносить вслух.

– А некоторые слова понимают превратно, если они не были сказаны.

Сколько всего она должна была сказать Эрику в начале их семейной жизни… Может быть, это удержало бы его от превращения в жестокого тирана.

– Это я знаю, – согласился он. – Но вы не можете поговорить по душам по спутниковому телефону на расстоянии в пять тысяч миль.

Уилл повернулся к ней, положив руки себе на бедра.

– Я хотел спросить отца – почему. Мои родители вовсе не жестокие люди. Я знаю, что они любят меня. Но их поступки…

Эдриэнн кивнула и обняла его. Она посмотрела туда же, куда смотрел он. Отражение луны и горящих ламп в воде создавало праздничную иллюминацию. К собственному изумлению, она положила ладони на щеки Уилла и повернула его лицом к себе. В его зеленых глазах было столько боли! Она наклонилась, чтобы поцеловать его, но остановилась. Она хотела облегчить эту боль. Стать ответом. Стать его ответом. Позволив полотенцу соскользнуть, она прижалась губами к его губам. Их лица нежно соприкоснулись. Теплая сильная рука обняла ее за плечи и прижала к себе.

Она замерла в его объятиях, чувствуя себя в большей безопасности, чем когда-либо, не думая о своем соленом липком теле и спутанных волосах. Потому что с Уиллом… с Уиллом все было легче. Ей не нужно было заботиться о своей внешности, и это раскрепощало ее.

Руки Эдриэнн медленно скользнули вверх и запутались в его волосах. Она на огромной скорости неслась по наклонной плоскости вниз и почти достигла конца пути, почти потеряла контроль над собой, когда он наконец прервал поцелуй.

Голодные зеленые глаза пожирали ее, когда она с трудом подняла веки. Он провел пальцем по ее губам, но мгновение волшебства прошло. Какой джентльмен. В точности как его дед.

Уилл глубоко вдохнул.

– Ты самая обворожительная и красивая женщина из всех, с кем я когда-либо встречался.

Стараясь унять барабанную дробь, которой стало ее сердцебиение, Эдриэнн прибегла к юмору. Если она позволит себе что-то другое, произойдет то, к чему она еще не готова.

– А кто сказал, что я встречаюсь с тобой?

– Лучше согласись с тем, что ты моя девушка, иначе разразится скандал.

Его пальцы играли с кончиками ее высохших на ветру волос.

– Мне в жизни очень не хватало скандалов.

– Мне тоже, – весело сказал он. – Давай посмотрим, сколько мы вдвоем сможем наделать бед.

Он положил руки ей на бедра и резко притянул ее к себе. Эдриэнн от неожиданности потеряла равновесие и упала ему на колени. Он расхохотался. Она уперлась ладонями ему в грудь, и ее глаза расширились.

– Ну, хорошо, может быть, я не из тех людей, которые любят скандалы.

Он стал покрывать поцелуями ее шею.

– Я могу разрушить твою репутацию, – пробормотал он, своим горячим дыханием обжигая ее шею. И она в этом не сомневалась. – Или… Конечно, у тебя есть выбор.

– О’кей, о’кей, я буду встречаться с тобой. – Она указательным пальцем ткнула ему в грудь. – Но только чтобы избежать скандала.

Он запустил руки в ее волосы.

В этом мужчине была такая страстность, что это сводило ее с ума. Она попыталась отстраниться от него, но вместо этого сама потянулась к его губам. Он, похоже, был поглощен ее волосами и тем, как они спадают ей на плечи. Но он почувствовал ее движение и перенес все свое внимание на ее губы, пока они не поддались его власти. Поцелуй стал жарче, и кончиками пальцев она дотронулась до его щек.

Но тут же она прервала поцелуй. Это было так непохоже на нее – проявлять инициативу. Но что-то в нем было такое, что заставляло ее чувствовать себя защищенной, не боявшейся рискнуть. Словно она должна была рискнуть. Он заставлял ее чувствовать себя сильной. Наделенной властью. А власть была прекрасным чувством… когда ее использовали по назначению.

– Не делай этого, – прошептал он.

– Чего? – с трудом выговорила она, едва узнавая свой голос.

– Не смущайся от того, что поцеловала меня.

Неужели ее было так легко разгадать? В конце концов, это был не первый их поцелуй. Но на этот раз она сама удивила себя.

– Я не… я просто…

– Эдриэнн. – Он поднялся и помог ей встать. – Могу я кое в чем признаться тебе?

– В чем угодно.

Кровь снова побежала по венам затeкших ног, и она только сейчас поняла, сколько времени они просидели на пристани.

– Мне страшно.

Она нахмурилась – подобное признание от этого мужчины казалось таким неуместным.

– Я боюсь того, что начинаю чувствовать по отношению к тебе.

Его ладони скользили по ее рукам вверх-вниз.

– Я не причиню тебе боли, Уилл.

И это было правдой. Она никогда никому осознанно не причинит боли, не поступит с ним так, как Эрик поступил с ней.

– Нет, я боюсь не за себя. Я боюсь за тебя. – Он покачал головой. – Я знаю, что это трудно понять, но я… я хочу тебя. Может быть, больше всего, чего я хотел в своей жизни. Проблема в том, что я очень целеустремленный человек. И я боюсь, что буду слишком эгоистичным и не стану ставить твои интересы выше моих. А я слишком привязался к тебе.

Он что, таким образом пытался сказать, что боится слишком увлечься ею? Это была, в общем-то, не самая серьезная проблема, если только… Нет. Она не станет думать об этом.

Уилл понял ее молчание и отошел от нее. Положив руки на перила ограждения, он стал смотреть на воду.

Свет от лампы падал на его лицо. Эдриэнн все еще пыталась оценить его слова. Он имел в виду, что любит ее настолько, что боится собственного эгоизма, который может все испортить. Если он сделал это признание с тем расчетом, что она повернется и побежит прочь, то он достиг противоположного эффекта. Его признание показало желание контролировать свой эгоизм. Значит, у него была врожденная склонность к эгоизму. Подумаешь! Он знал об этом и, что еще лучше, хотел изменить это.

Эдриэнн подошла к нему, кончиками пальцев коснулась сначала его спины, потом плеч. Она встала на цыпочки, чтобы взглянуть через его плечо на темную воду. Ничего не увидев там, она положила голову ему на спину и стала слушать его дыхание.

– Я не очень уверен насчет этого суши, – сказал Попс, глядя на странные и необычные ингредиенты для суши, которое собиралась делать Эдриэнн. – Но цыпленок пахнет божественно.

– Суши я сделаю немного. Уилл сказал, что вы никогда не пробовали это блюдо.

Был вечер вторника, и она пригласила Уилла и Попса на изысканный азиатский ужин. Сара вернулась в Винтер-Гарден, хотя ее уик-энды в Бонита-Спрингс становились все длиннее и длиннее.