отбросить, потому что он озвучил их, наряду с утверждениями о коррумпированности адвокатов обеих сторон, лживости свидетелей и подделке доказательств, когда пытался обжаловать свой приговор. Судью настолько не впечатлили его аргументы, что она добавила к его приговору еще восемь недель за то, что он подал ходатайство, которое было "совершенно не заслуживающим внимания".

Другие претензии, которые он выдвинул, - это то, что можно ожидать от любого вора, которого поймали, когда он думал, что сбежал с добычей. Он долго писал о том, что Хасенов - настоящий мошенник, потому что он получал платежи через оффшор, нарушая казахстанские правила. "Хасенов - идиот. Он делает вещи, которые дорого стоят, не имеют экономического смысла, но причина, по которой он это делает, заключается в том, что он хочет сэкономить деньги", - написал он.

Кулич также много писал о том, как он потерял все свои деньги и как его дети скучают по нему. Это, конечно, очень печально, но в этом есть и его собственная вина, поэтому я изо всех сил старался проникнуться к нему сочувствием. Затем он потратил несколько страниц, обвиняя Британию в том, что она слишком охотно принимает деньги из бывшего Советского Союза и слишком мало делает для расследования случаев отмывания российских денег, - все это справедливые замечания, но и немного богатые, исходящие от россиянина, проживающего в Великобритании и отбывающего длительный срок за обман гражданина бывшего Советского Союза.

Но один абзац, который бросился мне в глаза, был не в его рукописном письме, а в обращении к премьер-министру, которое он также написал, но так и не отправил. "В суде меня представлял барристер, получающий юридическую помощь... против миллионной армии адвокатов, частных детективов и бесчисленных солиситоров и их секретарей", - писал он. "Этим делом занималась мисс Тэмлин Эдмондс... С ней это не просто вопрос денег. Она не просто конфискует, она опустошит все, что есть у несчастного, ставшего объектом нападения, - Тэмлин Эдмондс от имени своих чрезвычайно злопамятных клиентов неумолима. Она позаботится о том, чтобы вы потеряли все".

Это утверждение было спрятано на странице за страницей обвинений и заговоров, поэтому его легко было не заметить, но на самом деле здесь есть важный момент. Если мы на минуту представим, что Кулич на самом деле был тем, за кого себя выдает, - невинным специалистом по планированию благосостояния, работавшим на общественных началах, чтобы помочь российским властям бороться с отмыванием денег, и в результате ставшим мишенью преступников, - был ли у него шанс? Если бы его действительно преследовали в частном порядке в Великобритании богатые и мстительные противники, что бы с ним случилось?

Это гипотетический вопрос, но, тем не менее, ответ на него вызывает тревогу. В соответствии с мерами, принятыми в рамках программы жесткой экономии после 2010 года, у таких обвиняемых, как Кулич, нет никаких шансов вернуть свои расходы из государственных фондов, если они будут осуждены. Даже если их оправдают, они смогут вернуть свои расходы только в том случае, если ранее им было отказано в просьбе о предоставлении юридической помощи. И если бы он был привлечен к ответственности как компания, а не как частное лицо, он вообще не смог бы потребовать возврата своих расходов. Между тем частные обвинители - будь то частные лица или компании - могут потребовать возмещения всех разумных расходов, даже если они проиграли. С финансовой точки зрения, частное обвинение - это ставка в одну сторону. Если вы можете позволить себе оплатить расходы на ведение дела, вы получите свои деньги обратно, потому что по общему праву вы действуете от имени Короны.

Иногда говорят, что если вы хотите изменить мир, нужно просто найти способ, чтобы юристы могли на этом заработать.

"Из личных бесед с частными обвинителями я знаю, что риск низких издержек рассматривается как экономический стимул для возбуждения частного обвинения. Такой дисбаланс в режиме расходов является позорным и открывает риск злоупотреблений со стороны крупных корпораций с большими карманами", - написал Джамас Ходивала, барристер, в показаниях парламентскому комитету в 2020 году. Он говорил по собственному опыту, защищая двух клиентов от частного обвинения со стороны Apple, которое, несмотря на оправдательный приговор, оставило их в нищете. "На данный момент это полная неразбериха", - написал он.

Ситуация глубоко нелогична. Частные судебные преследования намного дороже государственных, зачастую в три раза, потому что адвокаты берут полную коммерческую ставку за их время, которое может быть в пять раз выше, чем у Королевской прокурорской службы. В целях экономии средств еще в 2010 году правительство сократило финансирование полиции, в результате чего сотрудники стали расследовать меньше преступлений; в результате вместо них этим занимаются частные прокуроры, которые затем выставляют правительству огромный счет.

У нас нет статистики по количеству возбужденных частных дел, хотя и судьи, и адвокаты согласны с тем, что их число быстро растет. Однако мы можем видеть, сколько денег тратится из фондов правовой помощи на компенсацию расходов частных обвинителей, и эта сумма стремительно растет. В 2014-15 годах эта сумма составляла всего 360 000 фунтов стерлингов. К 2019-20 годам эта сумма вырастет до 12,3 миллиона фунтов стерлингов. При таких темпах роста не пройдет много времени, как расходы на частные обвинения сведут на нет всю экономию, полученную благодаря сокращению бюджетов полиции и судов после 2010 года.

И это не единственный способ, которым система финансирования перекошена в сторону частных прокуроров. Если государственные прокуроры выигрывают дело, они редко требуют от обвиняемых больше, чем относительно скромную сумму в качестве компенсации своих расходов, но ничто не мешает частным прокурорам добиваться гораздо большего и не мешает судам поддерживать их в этом. Это означает, что в случае проигрыша обвиняемым грозит финансовое разорение. Даже если у них есть страховка для покрытия собственных судебных издержек, страховщик не покроет расходы прокурора. Это неизбежно искажает расчет рисков для обвиняемых: даже если они не виновны, стоит заявить, что они виновны, чтобы избежать риска банкротства. Короче говоря, частные прокуроры получают возможность рискнуть в одну сторону за государственный счет, в то время как их оппоненты не только вынуждены сами финансировать свою защиту, но и сталкиваются с перспективой потерять все в случае обвинительного приговора.

Эта тревожная ситуация почти полностью ускользнула от внимания общественности. Если частные судебные преследования все же привлекают внимание СМИ, то, как правило, это происходит благодаря краудсорсингу. В одном случае EMM выступала в качестве адвоката благотворительной организации велосипедистов в (неудачной) попытке привлечь к ответственности водителя за смерть велосипедиста. В другом случае мужчина собрал 300 000 фунтов стерлингов для частного судебного преследования