Перед утоплением путешественники договорились между собой, кто какой район исследует, чтобы не повторяться при сборе информации, с деловитым спокойствием закрепили себя ремнями – и ушли под воду. Но только лишь они откашлялись после оживления, как спокойствие исчезло окончательно. Как оказалось, при первом случайном посещении Даниэль не все рассмотрел как следует и действительно очень недооценил противника. При более тщательном подсчете вражеских сил оказалось, что желающих отправиться в грабительский поход «за несметными трофеями и ради насаждения истинной веры» насчитывалось в два раза больше, чем всех жителей нынешнего Харди, включая стариков, женщин и детей. А само начало похода намечалось через три дня. То есть через девять, максимум десять суток над городом нависнет смертельная опасность. Даже учитывая все плюсы отличной, почти достроенной крепостной стены и того факта, что защитники могли знать о каждом шаге египетского войска, силы были неравные. С юга тоже помощи ждать не приходилось, потому что и там появились внушительные банды мародеров, от которых самим южанам приходилось отбиваться с огромным напряжением сил. Как раз недавно они огласили через послание в новом храме Откровения свою просьбу о помощи и завтра туда собирались отправить воинский отряд во главе с капралом. Хорошо, что не успели это сделать: теперь Харди надо думать только об обороне. Хотя курьера придется отправить обязательно – сообщить об уважительной причине отказа.

Окончательное обсуждение создавшейся проблемы решили перенести наверх, в пустующую после победы над жрецами воинскую казарму при храме. Потому что главнокомандующий предложил соорудить подробный план всей местности, которая пролегала на пути египетской армии. Это предложение поддержали, а огромный, ровный пол казармы подходил для этого лучше всего.

Через несколько часов общими усилиями все пространство предстоящего театра военных действий перенесли условно на каменное покрытие одного помещения и стали размышлять, что предпринять. А Бензик забрал с собой астронома и ушел в свою лабораторию со словами:

– Все равно мы в ваших засадах, погонях и оцеплениях ничего не понимаем. Поэтому лучше отправимся ко мне и попробуем поработать с некоторыми многообещающими ядами и возбудителями очень страшных болезней. Грех, конечно, врачу травить людей, пусть они и кровожадны или жестоки, но лучше уж на них мор нагнать, чем самим страдать невинно.

Капитан посмотрел в спины удаляющихся стариков и не смог сдержать досаду:

– Опять нам убивать придется. Это и нам трудно. А каково же доку приходится? Если он всегда за каждую жизнь как за последнюю борется…

Розалия, следящая за освещением и заменяющая слишком короткие свечи, предложила:

– Хорошо бы только их царя «успокоить». Наверняка они тогда перессорятся и станут неуправляемой толпой.

– Если бы мы в самом начале такое сотворить додумались, – проворчал Даниэль. – А сейчас поздно. Слишком уж им понравилось жить за счет рабов и разбойных нападений. Одного ликвидируем – сразу другой на его место встанет. Тут надо всю армию вырезать, поголовно.

– А справитесь?

– Вот сейчас на эту тему и помечтаем. Правильно, капитан?

– Нет, мечтать вредно. Будем думать. И желательно придумать такое, чтобы сковать армию противника еще на дальних подступах к Харди.

– Устроим ему партизанскую войну?

– Как? И где? И какими силами? – стал восклицать Донтер с огорчением. – Ведь мы не в густом лесу и не на пересеченной местности. И самое отрицательное – у нас нет верховых животных. При их мобильности любые наши засады и ловушки будут молниеносно окружены и уничтожены.

– Но ведь мы можем двинуть вперед наш кавалерийский отряд, – не сдавался Даниэль. – Он будет со стороны наносить короткие уколы и сразу отходить.

– А что это даст? Десять лошадей и пятнадцать верблюдов с нашей стороны даже не стоит принимать во внимание. Египтяне могут или сразу послать за нашим отрядом погоню, или просто проигнорировать их до плотного контактного боя, – рассуждал капитан, перешагивая через импровизированные долины и плоскогорья. – А после этого просто по нашу кавалерию забыть. У них одна огромная жирная цель, и они будут целеустремленно двигаться только к ней. Причем ничего более стоящего мне сразу на ум не приходит. Разве вот здесь, среди этих нескольких гор, устроить большой обвал?

Главнокомандующий печально вздохнул:

– Помню эти горы хорошо, на самом деле они не такие крутые и расположены чуть не так, как мы тут изобразили. Нечему там ни падать, ни рушиться. Засаду там организовать для их армии можно и заставить потом сражаться в неудобном положении, но для этого надо иметь двойное преимущество. Да и то еще потери могут получиться колоссальные.

Молчавший долгое время Массум мечтательно протянул:

– Сколько раз я себе уже представлял: вот он, плохой человек, его надо уничтожить. Ныряешь к нему в сердце, слегка его сжимаешь – и труп готов. Ни тебе судов, ни тебе длительных разбирательств или допросов. Все просто…

– А если человек невиновен? – попыталась возразить Розалия, но мальчик посмотрел на нее таким взглядом, что она сразу замялась, хотя практически ничего не боялась. Массум к тому времени уже на таких типов насмотрелся, что порой насильно заставлял себя идти в очередную разведку отделенным разумом. Вот и сейчас он не сдержался, хотя и высказался только пятью словами:

– Тварь, недостойную жизни, сразу видно. Переводя разговор в более конструктивное русло, Донтер кашлянул и стал рассуждать:

– А вот подорвать боеспособность их армии любыми методами – наша основная задача. Пусть они если и доберутся до любимого нами Харди, то с болячками, слабостью, а еще лучше в пешем порядке. Думаю, тут нам наибольшую помощь окажет наш замечательный Док.

– Ну да, если отравить все колодцы у них на пути, такое может получиться, – согласно кивнул Даниэль. – Но ведь и они не дураки, будут каждый источник с питьевой водой проверять.

– Правильное сомнение. Вывод: нам надо постараться сделать так, чтобы кишечные заболевания не свалили с ног первого, кто попробует или понюхает воду, а всех разом, но на третий или пятый день похода. Вот тогда можно их и начинать тормошить партизанскими наскоками. Когда они приблизятся к городу и наши разведчики смогут молниеносно корректировать засады и наскоки. Чтобы разведка нырянием не пропала втуне. Да ночью нападать. Да со всех сторон. И в последнюю их ночевку где-то неподалеку от города вырезать их дозоры и устроить навесной «дождь смерти» прямо в их ночной лагерь. Стрелы новые у нас уже накопились в изрядном количестве, а их луки такую тяжесть метать не в силах, так что можем несколькими тысячами выстрелов и пожертвовать. Наши защитные баллисты и стационарные луки тоже скажут свое значительное слово при обороне…

– Но ведь их ничтожно мало, – напомнил Массум. – Да и те стреляют как… как ветер дунет.

– Ничего, пристреляем. И еще понастроим. Тем более, что десять дней у нас все-таки имеется. – Капитан присел на корточки возле наскоро сделанного макета местности и провел над ним руками: – А если нам еще удастся отравить надолго все колодцы и мелкие источники у них на пути, то это еще дополнительных два, три, а то и пять дней. За это время многое может измениться в нашу пользу.