что при всей её схожести с родной матерью, общего с Мирославой в них куда больше.

– Да, – я погладил её по волосам. – Мне уже говорили об этом.

– Кто? – с детской наивностью сразу же спросила она.

– Не важно, – погладил ещё раз и повернулся к вошедшему несколькими секундами раньше в гараж Руслану. – Мне нужно знать номер такси, на котором уехала Мирослава. Утром она должна быть дома, – посмотрел дочери в глаза. – Когда ты проснёшься, Мирослава будет тут. Даю тебе честное слово.

Глава 51

Мирослава

Вздохнув, я сложила руки на коленях. Мой рейс был не единственным отложенным из-за непогоды. Напротив каждого, высвечивающегося на табло, стояло неопределённое «отложен».

Застегнув толстовку, я взяла небольшую дорожную сумку и подошла к стойке авиакомпании. Уставшая за бесконечную ночь сотрудница подняла на меня взгляд.

– Понимаю, что этот вопрос вам, наверное, задали уже сотню раз, но всё же… Есть хоть какие-нибудь прогнозы?

Девушка вымучила улыбку. Я сделала то же самое, хотя улыбаться мне не хотелось. Наверное, не хотелось и ей.

– Могу сказать вам то же, что любой браузер в вашем телефоне, – отозвалась она. Взяла в руки телефон. – Мой мне пишет, что всё это продлится до утра, а как оно на деле… – качнула головой.

Её ответ мало походил на дежурное «как только что-то будет известно, информация появится на табло», и мы обе это понимали. Девушка снова улыбнулась, и я почувствовала непонятную симпатию к ней.

– Спасибо, – сказала негромко. – Тогда… буду время от времени устраивать совещания с браузером.

Поправив сумку, я взяла в кофейном аппарате стаканчик капучино.

Джинсы и тёплую кофту, как и сумку, вынес мне Руслан. Если бы не он, я бы так и стояла там, у ворот, в домашней футболке и тапочках. Отдав мне вещи, он вызвал такси. Спросил только одно – куда. Я думала всего секунду. Ответ пришёл сам собой. Этот город не принёс мне ничего, кроме намертво засевшей в сердце боли и чувства горькой обиды. Здесь не было ничего, что бы держало меня. Только маленькая голубоглазая девочка и её отец, но…

Сделав глоток, я пошла было к своему месту. Но стоило мне поднять голову, сердце так и подпрыгнуло. Возле кресла, в котором я сидела, стоял Яков. Стоял и, сложив руки на груди, в упор смотрел на меня.

Кофе вдруг показался слишком горячим. Я затаила дыхание. Что ему снова потребовалось? Обида превратилась в злость. Только что я, подавленная и опустошённая, пыталась собрать себя, чтобы не расклеиться окончательно. Пока ехала в такси, не могла удержать слёзы, и глаза у меня были опухшие. От нервов знобило, ныла голова. Ощущение было такое, что от сердца оторвали кусок, и теперь оно лежало раздавленное в луже крови – брошенное, никому не нужное. С самого начала я знала, что от Якова надо держаться подальше. Только в борьбе разума и чувств первый оказался слабым звеном. Ещё минуту назад мне казалось, что я медленно умираю, а теперь…

– Что ты здесь делаешь? – подошла к Серебрякову и без боязни посмотрела в глаза.

– Приехал за тобой, – такой же прямой взгляд.

Я криво усмехнулась и качнула головой. Его самоуверенность и наглость переходила все границы.

– И что? – поинтересовалась с вызовом. – Я должна обрадоваться, завизжать и начать размахивать хвостом?

По скулам Якова заходили желваки. Похоже, именно этого он и ждал.

– Поехали домой, – хотел забрать у меня сумку. Я отступила.

– Нет, Яков. Домой ты поедешь один. У тебя свой дом, у меня свой. На этом и остановимся.

Его глаза потемнели. Я знала, что на окружающих ему было плевать. Если бы он хотел – увёл бы меня силой. Но он не спешил с этим. Решил подавить своей энергией, харизмой? Не выйдет. Я пропиталась им настолько, что у меня выработалось подобие иммунитета.

– Я не твоя собственность, Яков, – нарушила молчание. – Захотел – вышвырнул, захотел – вернул. Так не будет.

– Не будет, – внезапно согласился он. – Давай поговорим.

– Поговорим?! – я не сумела сдержать негодование. – Я хотела поговорить! Только тебе это было не нужно. Теперь не хочу я.

Желваки выступили сильнее. На шее вздулась вена. Он всё-таки сдёрнул сумку с моего плеча и закинул себе. Я увидела стоящих чуть поодаль людей – двое из его охраны. Только мельком посмотрела на них и снова на Якова.

– Ты нужна Майе, – помолчав ещё пару секунд, сказал Яков.

Так вот в чём дело. Его слова вызвали горькую, невесёлую усмешку. Конечно, как я сразу не догадалась. Я нужна Майе. При мысли о ней сердце охватило тоской и нежностью. Она тоже была мне нужна. Только лучше разорвать ниточки сразу. И так больно, а потом будет ещё хуже.

– Ты найдёшь ей другую маму, – хотела, чтобы вышло цинично. Не получилось. Голос сел, дрогнул. – И себе другую жену найдёшь, Яков. Какая тебе разница, кого ломать?

– Ночью она сбежала, – пропустив то, что я сказала, мимо ушей, выговорил он. – Спряталась в гараже. Хотела забраться утром в машину и поехать искать тебя, – всё это – глядя мне в глаза. Прямо, спокойно. Каждое слово – ножом по растерзанному сердцу.

Я не знала, что ответить. Могла бы съязвить, пряча за этим собственную слабость, но все колкости застряли в горле.

– Она слишком привязалась к тебе.

– То есть ты хочешь видеть меня в качестве её гувернантки? – лёгкий сарказм всё-таки прозвучал. Может быть потому, что за этим «она привязалась» я ожидала услышать что-то ещё, но так и не услышала. Сделала глоток кофе. Его чуть заметная горечь помогла прогнать другую, куда более сильную. Яков стиснул зубы.

– Понятно, – вздохнула. – И что, тебя больше не смущают фотографии? Вот так всё просто, да? Ничего же не изменилось, Яков. Или что?

– Мы поговорим об этом, но не сейчас.

– Мы не будем говорить об этом, – возразила я. – Когда я хотела, ты не стал меня слушать. Теперь можешь надумывать себе все, что пожелаешь. Мне всё равно.

Кофе