Низкий уровень оплаты труда и слабое законодательство в сфере охраны жизни и здоровья трудящихся?..

Тяжелейшую экологическую обстановку, превращающую людей в инвалидов?..

Отсталую даже по сравнению с современной Россией медицинскую отрасль?..

«Замороженные» социальные гарантии, практически полное отсутствие пенсионной системы?..

Официально существующую систему промышленного пиратства?..

Чудовищную коррумпированность государственного аппарата, чиновников, которые берут взятки даже под страхом пожизненного заключения и смертной казни?..

Совершенно бесперспективные и заранее обреченные на наудачу попытки китайских властей установить цензуру в Интернете?..

Неужели «плюсы» экономического развития Китая способны совершенно затмить названные выше «минусы», о которых мы говорим в этой книге?..

Нужно ли России такое «китайское счастье»?

Беспристрастный анализ внутреннего положения Китая дает основание говорить, что перспектива его экономического роста и победоносного завоевания мировых рынков отнюдь не выглядит безоблачной. Китай в большей степени является империей, чем мононациональным государством, а значит, обречен на регулярные всплески межнациональных противоречий, которые сегодня вновь обостряются. Неразрешенные социальные и национальные проблемы позволяют предполагать, что Китай рискует в будущем вообще утратить свою политическую и даже территориальную целостность. Никто не может однозначно отвергнуть вероятность советского или югославского сценария для Китая. Как мы помним, рушились и более мощные империи, чем сегодняшний Китай. Этого трагического сценария вполне можно избежать, если сегодня четко осознать риски, связанные с мобилизацией всех ресурсов страны на реализацию проекта «экономического чуда».

С другой стороны, неизбежный крах пророчат Китаю уже не одно десятилетие. Об этом, в частности, в интервью 2006 года вспоминал бывший посол России в Поднебесной Игорь Рогачев: «Когда в 1992 году я стал послом в Пекине, у меня прошло много протокольных встреч с коллегами из дипкорпуса. Так вот, многие послы, прежде всего из развитых западных стран, в один голос уверяли меня, что Китай ждет неминуемый и близкий крах. Дескать, экономика не выдержит таких высоких темпов роста, а вместе с ней рухнет и режим. Прошло почти пятнадцать лет. Китайская экономика жива, и режим не выказывает признаков краха. Но что любопытно: сегодня многие эксперты на Западе, да и у нас по-прежнему проводят мысль о том, что у китайской экономики слишком высокие темпы роста, она их не выдержит, впереди, дескать, неизбежны социальные катаклизмы и крах режима. Думаю, эти мрачные прогнозы имеют под собой столько же оснований, сколько в 1992 году. Китайские лидеры — прагматики. Они прилагают усилия для смягчения возникающей в разных секторах экономики и социальной жизни напряженности. Одна из фундаментальных проблем — это выравнивание уровня развития и уровня жизни на востоке и на западе страны, в больших городах и сельской глубинке. Успехи есть, но относительные. Уровень жизни повышается везде, но разрыв при этом не сокращается, а растет»[95]. Таким образом, получается, что у Поднебесной сегодня слишком много внутренних проблем, чтобы втягиваться в любой вооруженный конфликт — будь то война с Индией или с Россией. Ведущий научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Александр Ларин справедливо отмечает: «Китай нуждается в длительном мире для осуществления своих масштабных программ модернизации. У него складываются сложные, противоречивые отношения с Западом, куда он стремится интегрироваться, но не ценой перерождения, к которому Запад его подталкивает, и не ценой перехода на зависимое от Запада положение в мировой политике. В такой ситуации Китаю нужен спокойный, желательно дружеский тыл. Для него важно, чтобы Россия не превратилась в младшего партнера США и не вознамерилась бы подчинить их интересам свою политику на китайском направлении»[96]. Также и бывший посол Советского Союза в Китае Владимир Павлович Федотов уверен, что разговоры о грядущих китайской гегемонии и военной агрессии — пропагандистский миф, цель которого — посеять выгодную Соединенным Штатам вражду между Россией и Поднебесной. «Китай сегодня полностью вкладывается в собственное экономическое развитие и не предпринимает никаких шагов по расширению ареала своего геополитического влияния, — подчеркивает дипломат. — Даже когда з Киргизии и Монголии, пограничных с Китаем государствах, разворачивалось нечто наподобие „оранжевых революций", никакой резкой реакции со стороны официального Пекина не было. С моей точки зрения, мы можем быть уверены: когда Китай говорит, что не будет добиваться гегемонии, что будет придерживаться пяти принципов мирного существования, он говорит именно то, что хочет сказать и что будет делать. За спиной у китайского руководства — гигантская страна, которую нужно развивать, нужно ликвидировать нищету, безграмотность, болезни… Никакие авантюры в такой ситуации ему не нужны — напротив, нужны мир и стабильность»[97].

Несмотря на видимую мощь и растущий оборонный потенциал, сегодня Китай вряд ли способен на «маленькую победоносную войну»1. Он не хочет войны, хотя и любит поигрывать стальным мускулом, бряцать оружием, стращать своих европейских и американских оппонентов. Но это — превентивно. Китай делает все для поддержки мифа о своей неуязвимости. Китайская пропагандистская машина работает в полную силу. И этот миф действительно очень силен — его воздействие чувствуют, пожалуй, все россияне. Однако перед Китаем сегодня стоит задача не «покорения мира», а сохранения стабильности в собственном обществе. Если Поднебесная и втянется в вооруженный конфликт, то его последствия, скорее всего, будут для Китая самыми трагическими. Как минимум, война приведет к сворачиванию программ модернизации китайской экономики, а это уже будет равносильно поражению. У внешне неуязвимого Китая нет того ресурса прочности, который позволил бы ему вести военную кампанию с сильным противником, таким, например, как Индия или Россия.

Так уж случилось, что россияне прекрасно осведомлены об успехах современного Китая, но мало что знают о его проблемах. Авторы этой книги отнюдь не стремились «сгущать краски» и изображать действительность Поднебесной преимущественно в негативных тонах. Однако мы считаем необходимым предупредить наших соотечественниках о тех огромных рисках, которые таит в себе излишнее увлечение «китайской моделью» экономического развития.

Давайте не будем искать «русское счастье» вдали от родного дома.

Путь России — не американский, не европейский и не китайский. Путь России — русский. При этом самобытность не отрицает необходимости перенимать самое лучшее и полезное из иностранного опыта, в том числе из новейшей истории Китая.