я смог настоять на своём. Правда клятвенно пообещал, что в ближайшее время буду паинькой и в бой не полезу. Тем более эскадрилья продолжала осваивать новую технику, а именно те самые «Аэрокобры», которые я привёз из Англии.

Пока лечился успел отправить Свете в Ленинград шесть писем и получил в ответ четыре. Я писал, что скучаю по ним, что всё у меня отлично, быстро иду на поправку. Она в ответ тоже старалась меня подбодрить, но я то прекрасно знал, каково им там, в осаждённом городе. Боже, как же я соскучился.

В штабе ВВС, куда я отправился прямиком из госпиталя, получив соответствующее направление, меня сразу отвели к новому главкому и моему уже старому знакомому генерал-лейтенанту Александру Александровичу Новикову, с которым мы хорошо сработались на Ленинградском фронте и который занял пост главкома ВВС РККА вместо снятого с должности и переведённого на Дальний Восток Жигарева.

— Здравствуй, гвардеец, здравствуй! — Новиков от души пожал мне руку. Было видно, что он рад меня видеть, — Рад, что ты выкарабкался и снова в строю. Твои тебя уже заждались. Кстати, — он хитро прищурился, — а ты, товарищ гвардии майор, почему форму одежды нарушаешь?

— Так вроде в порядке всё, — я в полном недоумении осмотрел себя.

— Ха-ха! — главком откровенно потешался надо мной, — А почему без гвардейского знака? Так что зайди потом в строевой отдел и получи. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 мая 1942 года был учреждён нагрудный знак «Гвардия».

— Мои уже получили?

— Хм, это вряд ли. Дефицит пока что. Вот ты тогда на всю эскадрилью и получишь, я распоряжусь. Эти куркули штабные точно запаслись, так что с них не убудет. И вот ещё что, — Новиков как-то весь подобрался и, вернувшись к своему столу достал из ящика две красных коробочки. Я встал по стойке смирно, — Приказом командующего ВВС Ленинградского фронта, за мужество и героизм гвардии майор Копьёв награждается орденом Красной Звезды. Так же, за особые заслуги в деле борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, за героизм, проявленный при этом и за сто сбитых вражеских самолётов гвардии майор Копьёв награждается орденом Ленина. Поздравляю.

— Служу Советскому Союзу! Спасибо, товарищ генерал-лейтенант, — я не мог не задать следующий вопрос, — А Санчес?

— Мигель Гарсиа Санчес представлен ко второй звезде Героя Советского Союза. Посмертно, — мы на минуту замолчали, почтив память настоящего Героя.

Если честно, то была у меня мысля, что меня могут наградить третьей Звездой Героя. Но немного поворошив память я вспомнил, что трижды Героев было всего лишь трое. Будённый, получивший третью Звезду в 1968 году, Покрышкин в 1944ом и Кожедуб в 1945ом. Так что рано ещё. Нас и так наградами не обделяют. А учитывая особый статус нашей эскадрильи и центральное подчинение наградные листы проходят всю бюрократию со скоростью курьерского поезда.

— Ну с наградами закончили, а теперь о делах, — Новиков сел за стол и побарабанил пальцами по его поверхности, — Личным составом вашу эскадрилью пополнили. Вместо Санчеса и Суворова у тебя будет двое новичков. Они пару дней назад прибыли на место и должны уже освоиться. Лётчики обстрелянные, так что проблем с ними быть не должно, — он поднял ладонь, останавливая мои возражения, — Знаю, о чём спросить хочешь. С Суворовым дела плохи. Медики хотят его списать. У него серьёзное ранение и перегрузки ему противопоказаны. Его даже инструктором в лётное училище не пристроишь. Жалко парня, но против медицины не попрёшь.

— Товарищ генерал-лейтенант, а может его в перегонщики? — закинул я удочку, — Там то какие перегрузки? Взлёт-посадка и всех делов. Пропадёт он без неба.

— В перегонщики, говоришь? Ладно подумаю и попробую что-то сделать. Но, опять таки, если медицина разрешит. Так, сбил ты меня с мысли, майор. Сразу видно истребителя, всё бы тебе сбивать, — хохотнул главком, — Кроме лётчиков эскадрилью пополнили техсоставом до полного штата. Машины у вас новые, не знакомые, так что тем количеством техников их не обслужить и на фронтовых аэродромах помочь ни чем не смогут.

— А ещё один транспортник выделят?

— Не наглей, майор. Скажи спасибо, что тот что есть не забрал. И так кучеряво живёшь. Тебе и истребители по спецзаказу, и личный состав, так ещё и дополнительный транспортник подавай.

Пообщались с Новиковым ещё пол часа. Если вкратце, то во второй половине июля мы должны быть готовы к отправке на фронт. Уезжал на аэродром в Раменское я с комфортом. Главком от щедрот своих выделил мне свою «эмку». В строевом отделе тоже не пожадничали и вручили мне коробку с гвардейскими знаками по количеству личного состава.

Глава 14

Ленинград. Лето надежды

— Эскадрилья! Смирно! — ровный строй эскадрильи замер не шелохнувшись. Капитан Шилов, мой заместитель, чётко повернулся ко мне и, вскинув ладонь к фуражке, доложил, — Товарищ гвардии майор! 13-я гвардейская отдельная истребительная эскадрилья специального назначения для встречи своего командира построена! Докладывал заместитель командира эскадрильи гвардии капитан Шилов!

— Здравствуйте, товарищи гвардейцы! — через непонятный комок в горле поприветствовал я строй, — Спасибо, мужики! — поблагодарил я после оглушительного ответа, — Вольно!

— Гвардия! Качай командира! — я даже не успел понять, кто это крикнул, как меня захлестнула восторженная толпа и, подхватив, начала забрасывать поближе к Солнцу с молодецкими криками «и, ррраз!».

— Отставить швырять командира! — сквозь смех кое-как смог крикнуть я, — Опустите на землю, черти полосатые! Я высоты боюсь! — Последняя фраза вызвала всеобщий хохот.

— Да, боюсь, — поправляя сбившийся ремень сказал я, когда меня, наконец-то, поставили на твёрдую поверхность, — Это с «мессерами» драться не страшно, а вот когда вы пытаетесь запустить меня в полёт без винта и крыльев, вот это да, страшновато.

Стоящий до этого чуть в стороне Кузьмич как-то вдруг оказался совсем рядом и крепко по медвежьи молча обнял меня. Затем резко отстранился и быстро ладонью провёл по своим, ставшими от чего-то красными, глазам.

— Спасибо тебе, Кузьмич, — я слегка похлопал его по плечу. — Ну давай, не томи, показывай, — мне не терпелось увидеть свой новый истребитель. Я был абсолютно уверен, что старшина не пустил это дело на самотёк.

Однако сразу отправиться на стоянку самолётов мне не удалось. Ко мне подвели двух новых лётчиков, которых прислали к нам в качестве пополнения. Оба лейтенанты. На груди у одного орден Красной Звезды, а у другого, того, что помоложе, медаль «За боевые заслуги». Лицо того, что с орденом кого-то мне смутно напоминало, а вот кого я хоть убей вспомнить не мог. Может это из-за хорошо заметного следа от ожога на правой половине лица. Видимо мой взгляд был