Они съехали на проселок, под крышу высоких елей, покатили в глубь леса.

В прямоугольной комнате на четвертом подземном этаже гудели и что-то бормотали компьютеры.

Доктор Карлтон Домби, заступивший на смену двадцатью минутами раньше, сидел за одним из столов у северной стены. Изучал электроэнцефалограммы, эхограммы и рентгеновские снимки.

— Ты видел результаты обследования головного мозга мальчишки, которое провели сегодня утром? — спросил он какое-то время спустя.

Доктор Эрон Захария, сидевший перед компьютером, повернулся к нему.

— Я не знал, что его обследовали.

— Вот они.

— Что-нибудь интересное?

— Да. Пятно, которое появилось в теменной зоне шесть недель тому назад.

— И что с ним?

— Оно увеличилось в размерах, стало темнее.

— Злокачественная опухоль?

— Пока непонятно.

— Доброкачественная?

— Трудно сказать. Судя по спектрографическим характеристикам, это не опухоль.

— Соединительная ткань?

— Не совсем.

— Кровяной тромб?

— Точно нет.

— Мы узнали что-то полезное?

— Возможно. Я только не знаю, полезное или нет, — Домби нахмурился. — Но точно странное.

— Не держи меня в неведении, — Захария подошел к столу, чтобы ознакомиться с результатами обследования.

— Согласно проведенному компьютером анализу, по составу новообразование — обычная мозговая ткань.

Захария вскинул на него глаза.

— Еще раз, пожалуйста.

— Новообразование состоит из мозговой ткани.

— Но такого быть не может.

— Знаю.

— Все, что растет в мозгу, всегда отличается от мозговой ткани.

— Знаю.

— Может, ^ому-то пора провести диагностику компьютера? Он наверняка глючит.

— Компьютер протестировали во второй половине дня, — Домби указал на стопку распечаток, лежащую на столе. — Все работает идеально.

— Система обогрева в изоляционной камере тоже работает идеально, — проворчал Захария.

Домби погладил усы, продолжая просматривать результаты обследования.

— Вот что я тебе скажу… скорость роста этого новообразования пропорциональна числу инъекций, которые делают мальчику. Оно появилось шесть недель тому назад, после первой инъекции. Чем чаще мальчика реинфицируют, тем быстрее растет это темное пятно.

— Тогда это опухоль.

— Вероятно. Утром они собираются выяснить, что это такое.

— Операция?

— Да. Хотят взять образец для биопсии.

Захария посмотрел на окно в изоляционную камеру.

— Черт, опять двадцать пять.

Домби увидел, что стекло начало туманиться.

Захария поспешил к окну.

Домби задумчиво смотрел, как конденсат становится изморозью.

— Знаешь что? Эта проблема с окном… если я не ошибаюсь, она возникла примерно в то же время, когда на рентгене впервые обнаружилось это темное пятно.

Захария повернулся к нему.

— И что?

— Ты полагаешь, это совпадение?

— Само собой. Именно совпадение. Никакой связи я не вижу.

— Действительно… может ли теменная область мозга иметь непосредственное отношение к понижению температуры в изоляционной камере?

— Что? Ты думаешь, изменение температуры — проделки мальчика?

— Мог он это сделать?

— Как?

— Не знаю.

— Но вопрос задал ты.

— Не знаю, — повторил Домби.

— Быть такого не может, — отчеканил Захария. — Просто не может быть. Если ты и дальше будешь делать такие странные предположения, мне придется провести диагностику тебе.

Дорога уходила все дальше и дальше в лес. Ровная, гладкая, с редкими выбоинами. Ветви деревьев опускались все ниже и вскоре уже скребли по крыше, словно пытались их остановить.

Они проехали несколько щитов с надписями, предупреждающими о том, что дорогу могут использовать только сотрудники ведомств (федеральных и штата), занимающихся охраной дикой природы, а посторонним въезд запрещен.

— Может быть, секретный объект выдают за центр исследования дикой природы? — спросил Элиот.

— Нет, — ответила Тина. — Согласно карте, эта дорога уходит в лес на девять миль. Мы должны повернуть с нее на север, примерно через пять миль.

— От шоссе мы уже отъехали почти пять миль.

Ветви скребли по крыше, снег падал на ветровое стекло, капот. Тина, наклонившись вперед, всматривалась в свет фар.

— Остановись. Думаю, это наш поворот.

Они ехали со скоростью десять миль в час. Но предупредила она его поздно, так что поворот они проскочили.

Элиот подал «Эксплорер» назад, проехал двадцать ярдов. Наконец фары осветили тот участок, на который обратила внимание Тина.

— Но дорогу не чистили, — заметил он.

— Ты посмотри на следы.

— Да уж, ездят тут часто.

— Нам сюда, — уверенно заявила Тина. — Дэнни указал эту дорогу.

— Чертовски хорошо, что у нас полный привод.

Он свернул с очищенной дороги. «Обутый» в

зимние шины, с приводом на все четыре колеса, «Эксплорер» легко справлялся со снегом.

Через сотню ярдов новая дорога начала подниматься и резко повернула направо, огибая утес. Едва они миновали поворот, деревья отступили от дороги, и они увидели над головой небо, впервые с того момента, как съехали с двухполосного шоссе.

Сумерки уже полностью сменились ночью.

Снегопад усилился, однако на дороге они не обнаружили ни единой снежинки. Нерасчищенный проселок вывел их к асфальтированному шоссе: над асфальтом поднимался пар, некоторые участки даже просохли.

— Искусственный подогрев, — прокомментировал Элиот.

— Среди дикой природы, — добавила Тина.

Нажав на педаль тормоза, Элиот взял пистолет,

который лежал на сиденье между ними, снял с обоих предохранителей. Обойму он полностью снарядил раньше. Теперь дослал патрон в ствол. И положил на сиденье уже полностью готовым к применению.

— Мы можем повернуть назад, — заметила Тина.

— Ты этого хочешь?