ученые посты, которые занимал Николай Прокофьевич после 1949 года, по сути своей он оставался лидером партийной молодежи, каким сформировался к моменту насильственного удаления из политической жизни страны в конце 40-х. Это было время репрессивных бурь послевоенного времени, накрывших разные категории населения, не пощадив никакую из них.

Досталось и партийному чиновничеству. Самым громким было „Ленинградское дело“, по которому под нож пошли Кузнецов, Вознесенский, Родионов и еще две сотни партийных руководителей рангом пониже. Похожим грозило стать и „Московское дело“, главным фигурантом которого в 1949 году стремительно становился руководитель московской партийной организации Попов. По этому делу проходил и „вождь“ московского комсомола Красавченко — первый секретарь МК и МГК ВЛКСМ.

Что им там вменялось в вину, никто не помнит. Николай Прокофьевич неохотно рассказывал о тех временах. Но как-то произнес с почтением:

— Нас Никита спас.

Хрущев руководил партийным расследованием „Московского дела“. Спас он, однако, только жизни и свободу своих подопечных. С должностей все они слетели и устраивались в дальнейшем как могли.»

Устроился папа подельника Чубайса в деле приватизации ректором Московского государственного историко-архивного института.

А сынку потом, как видите, досталась должность руководителя Комиссии по рассекречиванию архивных документов. Мало того, что папа, обиженный Сталиным, по архивам шустрил, так еще и сынок…

О таких членах Комиссии, возглавляемой Красавченко, как Р. Г. Пихоя, командоре ордена Заслуг перед Республикой Польша, заслужившим этот польский орден на посту руководителя Росархива, и Ковалеве С. А., депутате Государственной Думы и Председателе Комиссии по правам человека при Президенте РФ, я даже не говорю. Если бы даже все архивные документы выглядели как самые настоящие, то после посещения архивов этими господами там нужно все-равно «дезинфекцию» проводить.

Еще один кадр в Комиссии был совсем выдающимся. Вам знакомо это:

«За последние четыре дня Ставка получает от вас все новые и новые заявки по вооружению, по подаче новых дивизий и танковых соединений из резерва Ставки.

Имейте в виду, что у Ставки нет готовых к бою новых дивизий, что эти дивизии сырые, необученные и бросать их теперь на фронт — значит доставлять врагу легкую победу.

Имейте в виду, что наши ресурсы по вооружению ограничены, и учтите, что кроме вашего фронта есть еще у нас другие фронты.

Не пора ли вам научиться воевать малой кровью, как это делают немцы? Воевать надо не числом, а умением. Если вы не научитесь получше управлять войсками, вам не хватит всего вооружения, производимого по всей стране.

Учтите все это, если вы хотите когда-либо научиться побеждать врага, а не доставлять ему легкую победу. В противном случае вооружение, получаемое вами от Ставки, будет переходить в руки врага, как это происходит теперь.»?

Это послание Сталина летом 1942 года командованию Юго-Западного фронта в лице Тимошенко, Баграмяна и Хрущева цитируют все историки, писавшие о событиях, предшествующих Сталинградской битве. В том числе и те, которые от клеветы Сталина защищают, такие, как А. Б. Мартиросян, Ю. И. Мухин. Может они, действительно, психически нездоровые люди?

Откуда они взяли этот «документ»? Да прямо из ПСС И. В. Сталина. Из 18-го тома. При жизни Иосифа Виссарионовича вышли 13 томов, все последующие после Перестройки составил Р. Косолапов. Косолаповские тома пользуются особым почтением у наших сталиниздов, цитируют они оттуда «Сталина» с маниакальной страстью.

А мы обратим внимание на исходник, который стоит под этим документом в 18-ом томе ПСС «Сталина». Только вы морально приготовьтесь к этому. Готовы? Сильно только не волнуйтесь:

«US. Library of Congress. Manuscript Division. „Volkogonov Collection“. Reel. 4.»

Ну как, не потемнело в глазах?…

* * *

То, что генерал Дмитрий Волкогонов пользуясь своими должностями и своим влиянием, из всех архивов подряд тащил документы чемоданами, более, чем известно. Только последователи учения о «круглой Земле» скромно умалчивают, что после его смерти дочь усопшего передала отцовские чемоданы библиотеке Конгресса США.

И почему я отвлекся на эту Комиссию и на Волкогонова? Да потому, что впервые сведения о приказе Ставки № 0428 появились в книге этого генерала-замполита «Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина», вышедшей в 1989 году.

А читали ли вы книги Волкогонова? О, да вы не читали книги Волкогонова! А зря. Сегодня их мало кто читает, интерес к ним пропал, автор оказался слишком скомпрометированным, его фигура заняла место на том же шестке, где находится и архитектор Перестройки А. Яковлев. Но читать стоит, хотя бы для того, чтобы узнать, кем была выстроена современная историческая концепция о ВОВ, точнее, кто придал положенному ей началу на 20-м съезде КПСС завершенный вид:

«Думаю, что документы Ставки и ГКО нужно издать специальными сборниками. В них — отражение невиданного подвижничества советских людей, горечь катастроф, неугасших надежд, тысячи, миллионы человеческих драм и несокрушимая вера народа в Победу. Даже когда наши войска оказались на Волге и до Берлина, было ой как далеко, к Сталину шли письма простых советских людей с выражением поддержки, с патриотическим желанием отдать фронту все до последнего, с мольбами совсем мальчишек послать их на фронт. Подписи Сталина на тысячах документов Ставки — не свидетельство его мессианской роли. Мессией был сам народ. А роспись синим карандашом на документах — лишь свидетельство, что ее владелец всю войну должен, обязан был свои волю и ум посвятить страшной борьбе с силами зла, с которыми он опрометчиво пытался установить отношения „дружбы“ накануне войны. Его ум и воля едва ли составляли наполеоновский „квадрат“. Он всегда более рельефно проявлял свою волю: беспощадную, жестокую, злую. Догматический ум имеет изъяны. Часто, очень часто, особенно в первый период войны, полководческий жезл „вождя“ указывал далеко не лучшие решения. Наверняка можно утверждать, что не Сталин, а прежде всего его военное окружение сделало в конце концов Ставку коллективным органом стратегического руководства.»

В этой же книге:

«Стремясь нанести максимальный урон противнику, никогда особенно не задумывался, а какую цену заплатят за это советские люди? Тысячи, миллионы жизней для него давно стали сухой, казенной статистикой… Прочтите два страшных приказа Ставки, лично Сталиным выношенные и продиктованные. Один из них № 0428 от 17 ноября 1941 года.

„Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать