спросила Виллемина. Вдруг встревожилась.

— Да, государыня, — улыбнулся Броук. — Спит. Как все некроманты: после своего транса, когда они с Норисом проводили гадов до жандармерии, присел на стул в уголке и уснул мёртвым сном. Ребёнок же ещё… парни принесли его во Дворец — он так и не проснулся. Мы решили дать ему отдохнуть.

— А Байр, государыня, удивил, — продолжал Норис. — Он сказал: «Ален ведь не видит беду, он, мессиры, не ясновидящий. Он увидел там что-то другое» — и да, оказалось, что прав. Мы обыскали гадов, Байр присматривал — и нашли… это самое.

— Тетрадку, — уточнил Броук.

— Байр проколол её своим шилом, — сказал Норис. — Из неё какие-то… — и запнулся.

— Не говори! — тут же вставила я. — Я представляю, что оттуда ползло. Не надо при государыне, она и так ест, как птичка.

— Неправда! — возмутилась Виллемина и надкусила пирожное со сливками. — Я просто заслушалась. И я думаю: этим-то, с их динамитом, зачем тетрадка?

— У Байра, государыня, таких вопросов не было, — сказал Норис. — Мы с ним вернулись на верфи и всё там обшарили… Он, в основном, шарил, мы с парнями присматривали, чтоб его никто не обидел и не помешал. Так вот. Байр нашёл у складов, под кучей угля, свёрточек. Когда протыкал, из свёртка лезло хуже, чем из тетрадки.

— Дети выдержали бой и спят, — сказала я, — так и должно быть, но вот на дрянь, которую вы обнаружили, я хочу посмотреть сама. И хочу, чтобы ещё глянули Райнор и Клай, у ребят хороший глаз. Есть у меня подозрение, что одними верфями бы не ограничилось. Может, динамит вообще должен был только начать веселье.

Виллемина слушала, крутя в пальцах ложечку, и кивала:

— Да, конечно, эти артефакты необходимо рассмотреть. Я считаю, что это… знак для нас это. Мы вступаем в войну. Нас продолжают проверять на прочность. Возможно, это вторая серьёзная атака.

— А первая? — ляпнул Норис.

— Государыня Ленора, — сказала Виллемина. — С нами воюют. И мы все должны быть настороже, мы должны быть готовыми ко всему. Сведения — засекретить. Панику — пресекать. Продолжайте искать людей хотя бы с тенью, хотя бы с каплей Дара: они будут необходимы. Ко мне — мессира Раша. Вы, мессиры, пока свободны. Карла, тебя проводят и покажут, буду ждать от тебя точных данных.

— Оставить тебе Тяпку? — спросила я.

Вильма грустно качнула головой:

— Тебе нужнее. Не беспокойся, дорогая: я буду сверять счета и заниматься прочими хозяйственными пустяками, — и улыбнулась.

* * *

Когда я пришла в наше подземелье, там уже целый консилиум собрался. И им хотелось развернуть свёрток, было очень заметно, — но они меня дружно дождались.

И поздоровались более радостно, чем было бы нормально в связи с текущими событиями.

— Леди Карла, гвардейцы говорят, что мы — настоящие воины государыни! — заявил Ален. — А можно, я уйду? Нас с Байром ждут патрульные, мы хотели осмотреть окрестности Дворца. Может, где-то ещё есть тайники?

— Вы не просто воины, но ещё и герои, — сказала я. — Как же ты не побоялся пятерых взрослых злодеев?

Ален лихо махнул рукой. Его незрячие глаза сияли, как белые опалы.

— Да что там, леди Карла! Они простецы, а я — некромант. Меня прекрасный мессир Олгрен хвалил.

— Мы заглянули в тетрадь, — сказал Байр. — Там странные штуки, леди Карла. Похоже на призывы, но прямых обращений к Тем нет. Непонятно как-то. Но тетрадка была очень грязная.

— Надо думать, если она для Алена светилась злом сильнее, чем артефакт, — сказала я. — Хорошо. Идите, ребята. Мы сейчас будем разбираться.

— А что в свёртке? — спросил Ларс.

— Ладно, — сказала я. — Остановитесь на минутку. Сейчас посмотрим вместе, а потом все разойдутся по своим постам.

Мы открыли свёрток — и я удивилась безмерно. Потому что там были какая-то металлическая штуковина, вроде трубки с набалдашником, и кусок обыкновенной штукатурки.

Кто-то из детей разочарованно свистнул.

— Я-то думал… — протянул Жейнар.

— Чудно, — сказала я.

— А между прочим, мессиры-леди, знаете, что это такое? — выдал Райнор, поднимая железяку. — Это, между прочим, даже интереснее, чем руки славы и прочие средневековые ужасти. Потому что это… как бы сформулировать… корректировка удара.

И все подвинулись поближе.

— Не понял? — удивился Клай.

Я тоже не поняла.

— Вот эта штучка, мой несведущий в технике друг, — это заклёпка, — сказал Райнор. — Корабельная заклёпка. Такую стырить на верфи — вопрос ловкости рук и пяти минут. Этими заклёпками броневые листы крепятся к бортам. А штукатурка, по-моему, с морского фасада Дворца. Ну, просто отбили кусочек.

— Ты хочешь сказать, что этими вещицами нечто наводится на цель? — спросила я. — Всё равно что дать псу понюхать чью-то вещь? Чтобы потом его натравить?

— А динамит тогда зачем? — спросил Байр.

— Э, нет, — возразил Клай. — Ничего в этой тетрадке не было про Тех. Ни слова. Очень странные тексты, это есть, но — ну я вас прошу, леди и мессиры! Вызвать Того — надо быть очень несредним некромантом, а эти поганцы — простецы.

— Дайте тетрадку, — сказала я.

Что поражало воображение — это ощущение общего тона, общего стиля в этих тетрадках, хотя и тетрадки были разные, и почерки в них. Но… эта педантичность, аккуратность примерных учеников… а то и монахов, переписывающих от руки сакральные тексты…

Но при этом совсем другая была тетрадка. Другой посыл.

Если в двух первых обряды были простецкие, я бы сказала — бытовые, житейские, при всей их мерзости, — навести порчу, отвадить, приворожить, защитить вещи от воров, вызвать болезнь — то в этой чувствовалось то самое боевое чернокнижие, о котором мы столько говорили в последнее время. Просто и прямо.

— Вызвать ужас в сердцах многих людей, — прочитала я. — На крылья погибели. Кормить огонь. Смертная хворь людей и скотины… Справочник диверсанта.

— Дайте мне, — Райнор протянул руку, и я отметила непринуждённость жеста, будто он не протез использовал, а живое тело. — Так. А что ты об этом думаешь, леди? Вот: «На боли, на крови, на смертной тоске — велю, приказываю и зову». Для этого им нужен свежий труп и