— Сама знаешь, изнанкой сна быстрее. Или ты захотела прокатиться с Ярмарочной горы?

— В другой раз. И ну его, тот древний круг, ещё застрянем. Кстати, вот я про него не знаю, когда его ставили? Наставник меня туда не водил и ничего не рассказывал. Ты его тоже не любишь, хотя пользовался много лет.

— А никто не помнит, малая. Он ночной, это точно. Не самый тёмный из тех, что я видел, но один из самых. Любопытно потом будет сводить туда твоего Нимрина.

Вильяра молча опустилась на снег и закрыла глаза. Латира по привычке постерёг её сон и её путь, но прежняя ледяная ловушка не действовала, а новых пока никто не наворожил. Мудрый убедился в этом и последовал за ученицей.

Глава 21

Говорят про такое: глаза как два ножа. А тут не два — гораздо больше! Сколько ненавидящих взглядов пронзило Вильяру, когда она явилась в пещеру Совета? Да кто ж сосчитает! Недоброжелатели слишком быстро закопали свои чувства глубоко: раньше весны ни один зверь не дороется. Лишь молоденький островитянин, кажется, Аргира, пробурчал на ухо соседу:

— Что, вот из-за этой-то белянки нам не будет большого тёплого солнышка круглый год?

Сосед, тоже с островов, обозвал Аргиру простофилей и посоветовал побольше учиться и думать, поменьше верить всяким бредням. Латира мигом присоединился к вспыхнувшему спору.

Мудрые, как обычно, начали собираться в Пещере Совета с позднего утра. Как всегда, в ожидании начала беседовали между собой. Но вместо привычного ровного гула Вильяре слышалось что-то вроде штормового прибоя. Все мудрые были взбудоражены и с величайшим трудом держали себя в руках.

Ровно в полдень на возвышение, предназначенное для главы Совета, вышел — нет, выполз! — Нельмара. Вильяра по себе знала, как выглядит и чувствует себя мудрый после едва не сорванной Великой Песни. Вот именно так Нельмара и выглядел. Конечно, получше Нимрина… А ещё мудрого недавно били, и сильно…

— О сёстры и братья по служению, слушайте моё слово! — хранитель знаний обошёлся без традиционных приветствий. — По моему зову собрались не все, но ждать дольше невозможно. Сообщаю тем, кто до сих пор был слеп и глух к новостям. Беззаконник Наритьяра Средний раскачал «качели смерти». Он угрожал мудрым, требовал признать себя Великим Голкирой и принести ему присягу подчинения. Силой или уговорами он покорил многих, но был убит после очередной песни. Мы с Наритьярой Младшим, а ныне — единственным, начали останавливать «качели». Мы знаем, как это сделать, но работа предстоит долгая, кропотливая, тяжёлая и опасная. Меня утром чуть не убило, но кто-то вовремя оттянул часть силы в другой круг. Наритьяра поёт сейчас, — Нельмара с трудом перевёл дух, скользнул взглядом по рядам мудрых, жестом пресёк чью-то попытку вставить слово. — Братья и сёстры, сегодня я собрал вас не для судов и пересудов, а для общего дела. Властью временного главы Совета я повелеваю всем, кто может, идти в круги и петь, — он плавно повёл руками, и под потолком залы повис призрачный образ Голкья, со всеми её морями и океанами, континентами и островами, облачными космами и вихрями… Малыми искорками, звёздочками замерцали на поверхности шара Зачарованные Камни. — Нам нужна сеть по всей Голкья и согласованные усилия. Сейчас каждый выберет круг в своих угодьях, старейшие заполнят пустоты. Кто не готов петь великие песни, тот примет на себя повседневные обязанности своих занятых соседей. О мудрые, кто не чувствует себя в силах петь, пожалуйста встаньте и отойдите в сторону.

В зале произошло движение, около двадцати мудрых, самых дряхлых и самых молодых, сгрудились в углу. Нельмара назвал ещё полтора десятка имён и указал туда же. Спорить никто не стал, временный глава Совета неплохо изучил возможности и характеры всех. Правда, с Наритьярой Средним у него вышло как-то погано, но разговор об этом предстоял позже, когда они отведут от Голкья смертельную угрозу… Именно «когда», не «если»!

Те, кто в силах, быстро разобрали себе по искорке — Камню, потом некоторое время уравновешивали сеть и договаривались об очерёдности песен. Вильяра, вместе со всеми, получила от Нельмары несколько чётких указаний, совет слушать стихии и доверять своему дару, а также пожелание удачи.

Вот и всё:

— Идите, о мудрые, и пойте в свой черёд!

***

Ромиге давно не было так погано… То есть, было, и совсем недавно, но смертельная схватка с неведомым врагом стёрлась из его памяти. Зато он в мельчайших деталях осознал и запомнил, как входил в круг и пел, затыкая собой дыру в ткани мироздания… Чужого, чуждого ему мира Голкья! Особенно отвратно, что воли у него в тот момент было примерно как у тени, следующей за хозяином… Или за хозяйкой — Вильярой? Ведьма мало того, что связала жизнь нава со своей, поставив его в унизительную зависимость, так ещё и слово с него взяла! Ладно, слово он дал сам. Сам пообещал помочь против беззаконников с их колдуном. В меру сил, да! А попал в замкнутый круг: можешь, значит, должен — должен, значит, можешь. Мало того, что доколдовался до боевой трансформы, хотя при его магическом уровне это почти невозможно! Мало того, что трансформа получилась кривая и полудохлая, это как раз закономерно. Ещё и застрял в ней! Как там распорядительница Тунья говорила? Стоять бы тебе в огороде пугалом? Для этого он сейчас подходит просто идеально! Только колом подпереть, а то свалится. Вильяра глянула — чуть не блеванула. Хорошо, он сам не видит себя со стороны. Но если это выглядит так, как ощущается…

Нав родился не вчера и знал: время смоет эмоциональную пену, оставив ему опыт. В трансформе он, конечно, не удержится, не тот уровень: либо перелиняет обратно, либо помрёт. Если выживет, рано или поздно порвёт противоестественные узы, связавшие его в Вильярой и Голкья. А пока ему предстоит выживать с таким «прицепом»: в чём-то сложнее, нежели одному, в чём-то легче и выгоднее. Он ещё поразмыслит об этом, а пока побережёт силы. Просто побережёт силы.

Латира правильно определил, что нужно пострадавшему, и всё организовал. Спасибо, хорошо: не надо шевелиться самому. Вильяра… Пока она честно выполняет свои обещания, на остальное Ромига готов наплевать. Греет. Тёплая. Нужна.

Дорога в снегах показалась невыносимо долгой, хотя заняла всего часа два. Девчонка Мули очень старалась, чтобы ему было удобно, но привязанного к саням нава всё равно донимали два мучительных ощущения: слишком светло и холодно.

Рыжие ведьмы Даруна и Нгуна по-прежнему боялись «оборотня» едва не до