в торговле детскими органами, подтверждается. — нервно поглядывая на полностью покрытое льдом окно, ответил граф.

Глава 34

Сорок минут назад

— Когда вы в последний раз видели мальчика?

Степана и его напарника вернули в здание школы, развели по разным кабинетам и без промедлений стали допрашивать.

Обстановка с самого начала была предельно напряжённой. Бывший гвардеец был дико раздражен самим фактом задержания и тем более, происходящим допросом. Отвечал он нехотя, зло и совершенно не пытался это скрывать.

— Когда привёл их с девчонкой в карцер после столовой.

— О чём вас попросил Стёпочкин, перед тем, как вы закрыли их внутри камер?

— Вижу записи с камер вы посмотрели. — с усмешкой вслух отметил Степан. — Он попросил меня быстро переговорить с девчонкой.

— И вы разрешили?

— Да. И ничего криминального в этом не вижу. Это два ребёнка, а не зека! — воскликнул допрашиваемый, а затем более спокойным, но полным сарказма тоном добавил. — Ну это я так, к слову.

— Ты тут не ёрничай! — вспылил немало раздражённый поведением допрашиваемого мужчина. — Во время твоего дежурства, этот самый ребёнок пропал! И нет стопроцентной уверенности в том, что ты ему в этом не помог!

— Ты эту херню дома своей мамочке расскажи, чёрт ушастый. — окончательно переставая стесняться в выражениях, процедил Степан. В своей непричастности он был абсолютно уверен и слушать такие неприкрытые обвинения не собирался. — Всё есть на записях камер видеонаблюдения! И то, что мы с того момента, как вышли из карцера, в этот коридор с напарником не входили, и то, что мы свой пост не покидали! Всё это время! Внимательно пересмотри, сука!

— За базаром следи! — зарычал мужчина, реагируя на оскорбления в свой адрес.

— Дима, хватит. — спокойным голосом вмешался в допрос молчавший до этой секунды Игорь Мстиславович. — Степан, — повернулся он к мужчине, сидевшему за столом в центре комнаты. — Что-то подозрительное или странное этим вечером не припомнишь? Звуки, разговоры, просьбы? Хоть что-то. Мальчишку нужно найти. — безапелляционным тоном добавил директор в конце.

— О-о-о! Загибайте пальцы, господа! — разошёлся уже злой охранник, в своей воинской части славившийся откровенно излишней прямолинейностью. — Очень, знаете ли, для меня странно, что нас со смены сняли. Довольно нетипично, не находите? Но это мелочи, если смотреть в отрыве от общей картины. А ещё для меня очень странно, что двух маленьких детей закрывают в карцер. Восьмилеток. А ещё, что устраивают такой кипишь с того, что один малолетка оттуда сбежал. Что в целом неудивительно, учитывая ненадёжность сдерживаемой конструкции. И наконец, зачем он вам вообще понадобился поздним вечером?! Да так понадобился, что аж целый директор школы прибыл сюда по его душу? Причем еще ДО того момента, как он сбежал! — на этих словах Степан внимательно уставился в сторону сидевшего в углу комнаты мужчины.

— Ну-у, последний вопрос, откровенно не твоё дело. Что касается «ненадёжности» двери, то во-первых, ты это зря. А во-вторых, весь нюанс в том, что она стоит на месте целая и невредимая. Отсюда и столько вопросов к тебе.

Про то, что всех попавших в карцер детей поят и кормят диспродрагином, и они становятся буквально неспособны на серьёзную атаку и тем более хоть как-то навредить мощной кованной двери, ограничивающей их свободу, он говорить, естественно, не стал. Сейчас рядом находился совсем не его человек и последующие вопросы, а также учитывая характер этого бойца, то и проблемы, никому были не нужны.

— Этого не может быть. — впервые за время допроса смутившись, отозвался Степан.

— В нашем мире нет места такой фразе, мой молодой друг. — отрицательно качнул головой Игорь Мстиславович.

— Я вам кое-что честно скажу. Я и правда ничего не видел и не слышал. И в самом деле даже не подозреваю, куда делся мальчишка. Но ваши методы мне до такой степени не нравятся, что будь у меня такая информация, я бы с вами ею точно не поделился. — бесстрашно заглядывая в глаза своему начальнику, процедил Степан.

На удивление, Игорь Мстиславович не принял этот выпад близко к сердцу. Вместо этого взяв стул, он поставил его напротив мужчины и оглядев того пронзительным взглядом, заговорил:

— Я смотрю ты привязался к этим детишкам. Понравились они тебе. Что ж, так уж вышло, что у меня сегодня много свободного времени и я тебе кое-что расскажу. — повернувшись к бойцам, находящимся в помещении, он добавил. — Стёпа с Сашей невиновны, после разговора со мной отпустите их домой. А сейчас оставьте нас.

Дождавшись, пока в комнате они остались только вдвоём, Игорь Мстиславович продолжил, наслаждаясь удивлённым взглядом оппонента. Степан был настолько прост и прямолинеен, что вообще не заморачивался над тем, чтобы скрывать свои истинные эмоции.

— Девять лет назад я гулял в одном из парков нашего города. Был какой-то праздник. Много детей, веселье, аттракционы. Одарённые показывали различные выступления, веселя толпу. Народ гулял. Опуская все ненужные подробности того дня, в один момент времени я услышал детский крик, плач и возгласы ужаса. Повернувшись на звук, я отметил как к одной полянке на которой играла малышня, стекается большая толпа народа. Это было совсем рядом со мной. Буквально в двух десятках метров.

На этих словах мужчина достал из внутреннего кармана складные часы и продолжил.

— Инстинктивно бросившись в ту сторону, я обнаружил ребёнка лежавшего в луже собственной крови. Из груди у него торчал ледяной кол.

— Извините, я не понимаю…

— Как выяснилось позже, неподалёку игралась группа одарённых детишек. Маленькие… лет по пять-семь. Слово за слово, и одного из них товарищ задел тем, что высказался о его даре, как об «абсолютно неопасной и безвредной фигне». Это я цитирую, если что. — коротким рыком прочистив горло, директор продолжил. — Дитё обиделось. И в эту же секунду продемонстрировало как сильно ошибается оппонент. Выбросив острый ледяной кол в случайно пробегающего мимо ребёнка. Так я лишился сына. — на этих словах Игорь Мстиславович открыл часы и продемонстрировал собеседнику хранившуюся внутри них фотографию ребёнка.

— О Боже… — у Степана от такого рассказа невольно перехватило дыхание. Подобные откровения услышишь не каждый день и слава Богу.

— Та девочка из карцера, о которой ты переживаешь, является довольно сильной для своего возраста одарённой. Знаешь почему она оказалась в нашей школе? Нет. Эта девчонка убила своих родителей. Обоих. — выдерживая паузу и наблюдая за глазами сидевшего напротив, мужчина продолжил. — Второй, мальчишка, из соседней камеры, имеет, конечно, не такой «богатый» послужной список. Но тем не менее, с его же слов: едва не убил охранника об стену в прошлой школе, разок припечатал воспитательницу. Про драки со сверстниками