2005 год

Июля 14 число

Комарово

На часах 23:10

На весах 99,9

«Конечно, Достоевский!»: 37.000

Сегодня неважно чувствовала себя, целый день – с утра дурное настроение (приступ прямо) – пришлось на Севу, потом сонливость в середине дня и вечером слабость, тоска какая-то. Вес не двинулся, как я и предполагала. Я уж скоро начну понимать и чувствовать, что там у меня к чему в обмене веществ. Сходили с Севой на озеро, он первый раз за лето искупался. Всё бегает по репетициям своим, что-то придумывает, старается… Вечером приехал Серёжа. Хотя я написала приличный кусок, особой радости мне это не принесло. Так, без полёта. Какие-то силы за меня, какие-то против: выходит ничья, пустота, одиночество. Не личное, а какое-то… бытийное, что ли. Не подобрать слова. Говорят: о, как летит время. Нет, у меня не так. Сейчас время идёт неспешно, ритмично и замедленно. Превращение будет долгим. Иногда, конечно, тянет бросить всё к чёрту и, например, напиться водки, съесть что-то неположенное. Я так и буду поступать иногда после превращения, но сейчас нельзя. Дело слишком серьёзное, ответственное. Да, вот так вот, сквозь тоску, нездоровье, лень, усталость, дурное настроение, мелкие глупые желания – сквозь всё это идти к настоящей себе. Не помню, чтоб я была собой довольна. Бывает чувство радости, чего-то сбывшегося хорошего – я думаю тогда: вот, я молодец, справилась, смогла, хорошо заполнила время. Но довольства что-то не припомню. Позвонил К. и попросил телефон редактора с канала «СТО». Хоть бы для приличия поинтересовался, как моё здоровье, как дела. Всё-таки были товарищами, сражались за свободу слова. Но им кажется, что у меня всё так лучезарно, что и разговаривать со мной необязательно. Что у меня такого уж лучезарного? Слава Богу, я не больна (хотя была – если вспомнить, в каком виде я пришла к врачам), дети в порядке, муж шуршит чего-то, книги выходят. Но разве я что-то определяю в этой жизни? Где-то в уголку сижу. Ни одна моя пьеса в Питере не идёт. Чувствую, как они, эти взбесившиеся курицы, малютки тёти Вали, меня выдавливают из города. Но на моей стороне большая сила: дар и маниакальное упрямство, которое надо превратить в настоящую волю. Воля и разум – о, тогда меня могут сокрушить только древние боги. А на что им это? Если Мама за меня, их не пустят мне вредить. Накапливать, накапливать силу, спокойно, беспощадно, сокращать все ненужные траты, упразднять все энергоубыточные предприятия, овладевать собой. Ту т даже не стоит брезговать и заклинаниями, заклинать, просить себя идти, двигаться, не унывать, работать. Надеюсь, завтра будет мне полегче и повеселее. 15 июля – середина лета. Это пока хорошее лето, без мучений. Как вспомню лето 2003, так содрогаюсь: Господи, как я всё это вынесла! Но – вынесла.

2005 год

Июля 15 число

Комарово

На часах 22:30

На весах 99,5

«Конечно, Достоевский!»: 44.500

Да, как я и надеялась, сегодня лучше. С утра искупалась в озере, и добрые люди подвезли меня до станции – сами предложили. Семья пожилых, но очень крепких с виду людей. Были в лесу, собрали черники и лисичек большой мешок. Показывали мне. Хорошие это были люди, сразу видно, по лицам. Это только Алла М. думает, что на лице ничего не написано, а только накрашено. Ошибочка! М. стала у нас ещё и председателем какого-то союза. То есть ей мало всей питерской печати и телевидения. Ещё и в книжном бизнесе рулить собралась. И когда всё это закончится? Никогда? Этим людям, из машины, уже всё равно. А мне пока нет – мой «бизнес» весь построен на гласности, нет её – и меня нет. Конечно, надо бы повертеться в Москве. Эта кодла, местные кикиморы, уважают только силу, а сила в столице. «Достоевский» двигается, наверное, уже около полпути я прошла, может, чуть меньше. Вес тоже двигается, я вчера очень скромно питалась, с 18-и уже ротик на замочек, всё. Сегодня съела утром всё-таки кусочек шоколада – я нашла в «Репамаркете» отличный шоколад, 75 % какао, называется «Экспедиция. Шоколад для настоящих мужчин». Правильно, я ведь и есть настоящий мужчина – более настоящий, чем видимые фальшивые мужчины. Только я, скорее всего, твёрдой гомосексуальной ориентации, потому что к женщинам меня как-то не тянет. Мишель Монтиньяк, автор теории питания, заслуживающей некоторого доверия – я придерживаюсь его рекомендаций, и это работает, – советует иногда есть шоколад с высоким содержанием какао. О, какое наслаждение я получаю от этой крохи весом в 15 граммов! Какой вкус! Как долго он тянется! Как чётко его помнишь! Вот она, священная сердцевина аскезы. Как можно отказываться от великой мощи сознательного запрета? О, если бы удалось запретить половой акт. Сколько вышло бы пользы от этого людям, особенно женщинам. Надо создавать ценности искусным, искусственным путём: ценность тела, ценность души. Здесь аскеза незаменима. Во всяком случае, я могу свидетельствовать: сила возрастает. Обедали с Серёжей в «Причале», и он был очень мил. Отлично выглядит, спокойный, с приятным неагрессивным юмором. Это единственный человек, которого не смогла испортить ни телевизионная слава, ни её убыль. Что ж, так повернулись времена, что он менее востребован в эфире, ну так что ж? Он-то сам остался такой, как есть, он не равняется эфиру. Молодец. Я к нему привыкла по-хорошему. Об одном жалею – надо было от него ещё ребеночка родить, девочку. Ну, что уж теперь. Надеюсь на детей – мне от детей нужны только внуки.

2005 год

Июля 16 число

Комарово

На часах 23:30

На весах 99,5

«Конечно, Достоевский!»: 54.000

Шоколад сработал, как я втайне догадывалась, против липолиза – ясно, организм как чувствует сладкое, так запасов тревожить не хочет. Прибавки веса он не даёт, но сбросить что-либо, употребляя шоколад даже хорошего качества, не удастся. Написала довольно много, но уже решительно не понимаю, что это и какого качества. Надо будет после 26-го дать Серёже почитать. Он готов стать продюсером, что, конечно, правильно и практично. То, что я делаю, нельзя сказать, чтоб уж было очень ново и небывало. Но дело не в этом. Мне нужна музыка, насмешливая музыка личного высказывания, личной композиции. Чтобы молодая энергия пришла в мою ловушку и сработала – актёрская, режиссёрская энергия. Энергия вложенных денег, наконец. Роман и «Солнцеворот» пока отложены. Надо эту штуку дописать, в ней есть саморазвивающийся драйв, а это хороший признак.

Сегодня вода в озере отчего-то показалась мне холодной, хотя таковой не была, и вечером я вздрогнула от сырости, хотя её в натуре вроде бы не наблюдалось. Около 22 часов неожиданно заплакала – подступила лирическая тоска. Надо понять, что ничего больше не будет – ни хорошего, ни плохого – с тем образом, что жил в сердце и до сих пор туда заглядывает. И я это понимаю. А жаль. Жаль себя, жаль чистого доверия и радости, которые во мне обретались, как вода и солнце. Надежд своих жаль, желания, которое было так сильно и полнозвучно. Бесполезно было объяснять, просить. Он шёл упрямо, как горный баран, шёл своим горьким левым путём и считал себя правым.