И я повела плечами, прогоняя напряжение, улыбнулась еще шире, вливаясь в пеструю толпу, концентрируя внимание на центре пирса.

Командовал парадом, само собой, Борисыч. Стоял на причале в белой капитанской кепке и зачитывал фамилии, зависший над правым плечом бот передавал его голос в наших помощников так, чтобы было слышно всем. Гендир сейчас действительно напоминал капитана корабля. Был удивительно похож на Врунгеля из мультика детства моей мамы. Ассоциация вызвала тихий смешок.

Борисыч нас поделил. На тех, кто понимает что-то в яхтинге, на тех, кому предстоит только научиться, и на тех, кто останется на берегу и поможет судить.

Я бы предпочла третью группу на самом деле, но попала во вторую, в команду к Зарецкому. Из моих здесь же оказалась только Дашка, еще двое из команды Пашки, двое из исследователей и двое из безопасников. Все те же девчонки в красно-белом латексе раздали нам толстовки, перчатки и жилеты. Свой кардиган и шапку я отдала Сашке, который оставался на берегу, шепнула ему о том, что находится в кармане кофты, и удостоилась понимающей улыбки. А Пашка вдруг хлопнул в ладони и жестом указал следовать за ним. Остановился возле одной из яхт, легко вспрыгнул на ее борт, игнорируя трап.

— Прежде, чем вы зайдете на яхту, правила безопасности и поведения, — улыбнулся Знаменский, застегивая жилет. — Во-первых, жилеты. Не снимаем. Вообще, никак. Ни на минуточку, ни на секундочку, даже если сильно зудит, даже если в гороскопе у вас Венера в Раке и ретроградный Меркурий, даже если ваша мама в детстве говорила, что жилеты — это зло. Увижу кого-то без жилета, тут же подходим к берегу и высаживаемся. Все. Во-вторых, во время движения ни за что, никогда, никак не держимся за веревочные снасти, только за металлические. Хвататься за все, что напоминает шнурок, запрещено, — Пашка включил все свое обаяние, как делал всегда, когда общался с клиентами. Голос звучал уверенно и немного насмешливо. Он сверкал на всех глазами, улыбался, говорил громко. На него было приятно смотреть, было приятно слушать. — В-третьих, держимся только одной рукой, вторая — всегда свободна. Она нам пригодится, чтобы держать бокал, телефон или подружку, если будет очень страшно. В-четверых, если яхта наклоняется, наше положение всегда должно быть на верхней части, наклонилась на правый бок — переходим в левый. Помним одна рука держится за металлическую часть, вторая держит подружку или бутылку. Меня слушаемся как папочку с мамочкой. Артема, — кивнул он головой на одного из своих, — как любимого, но строгого старшего брата. Курить можно, пить нельзя. Вопросы?

— Как крепко можно держаться за подружку, капитан? — выкрикнул Димка, стоящий позади нас с Кравцовой, и опустил свою лапу на тонкое плечо Дашки. Новенькая вздрогнула едва заметно и недовольно этим самым плечом повела. Народ заржал.

— Боюсь, что сегодня держаться ты будешь только за себя, — усмехнулся Артем, и все снова заржали. Дашка покраснела, как помидор, скукожилась, вжав голову в плечи и стараясь казаться незаметной.

— А мне можно тебя держать? — тут же вклинился Эд из исследователей. Дашка буркнула короткое и едва слышное «нет» и попробовала спрятаться за мою спину.

— Не теряйся, — шепнула, чуть подаваясь к девчонке, оттирая плечом Диму и закрывая ее от Эда, пока Пашка продолжал инструктаж. — А то сожрут. Учись общаться.

— Я интроверт, мне…

— Я тоже, — пожала плечами. — Кодеры, тестеры, безопасники, даже часть исследователей интроверты, люди и общение нас выматывают, но без них никуда, Даш. Бизнес работает на людях и с людьми. Учись.

Кравцова только серьезно кивнула, замерла на секунду и тут же расправила плечи. Молодец. А Знаменский уже раздавал указания и роли, назначил рулевого, Артем отшвартовывался и включал мотор, выруливал задним ходом. Мотор оказался громче, чем я ожидала. Заурчал довольным зверем, заставив удивленно вскинуть брови, парни сматывали какие-то канаты.

Я и Дашка поднимали штуки, которые Пашка обозвал кранцами, и укладывали их в специальные отсеки вдоль бортов. Вытянутая фигня, по сути, чтобы лодка не билась о доски причала.

«Шмель» плавно отчалил от берега. А Знаменский продолжал рассказывать, инструктировать и объяснять, становясь за штурвал.

Про курсы к ветру, про управление парусами, про правила остановки, про то, как выбрасывать якорь, про левые и правые галсы и еще про кучу всего. На яхте можно было «уваливаться», «приводиться» и менять галс, поворачивать руль к парусам и от парусов, травить и подбирать шкоты. И еще кучу всего.

Мне досталась работа на подветренном борту. Димка был на противоположном, на ветренном, Дашке Артем уступил место второго рулевого. Честно, в какой-то момент я перестала стараться все запомнить, просто слушала команды Знаменского и выполняла. Передавала ручку, закладывала шлаги, Женя — парень из безопасников — работал в центре и помогал мне со шкотом, который в нормальной речи просто канат. Если совсем просто, то я наматывала один из канатов парусов на катушку, а Женя помогал ее держать и не терять натяжение. Мы пробовали поворачивать и рулить, управлять парусами и самостоятельно менять курс.

— Приготовиться к повороту оверштаг, — отдал команду Паша, дождался пока все займут свои места и повторят порядок действий. — Поворот!

Я крутила ручку, смотрела, как ветер наполняет паруса, а Знаменский рассказывал теперь про штурвал, про грот, про контроль и перо руля. Опять про курсы.

Было круто!

Прям действительно круто.

Яхта набирала скорость, парни, я, даже Дашка через полчаса стали чувствовать себя увереннее, ржали, подкалывали друг друга, знакомились ближе и начали получать настоящее удовольствие от всего происходящего. Артем страховал, корректировал и объяснял то, что не успевал объяснять сам Паша.

За следующий час у штурвала и за шкотами постояли все, яхта несильно кренилась то вправо, то влево, скрипела канатами и подчинялась командам капитана. В какой-то момент стало даже жарко, несмотря на усиливающийся ветер и волны и на то, что к вечеру температура все же стала ниже — градусов пятнадцать, не больше. Немного подрагивали от напряжения руки, все-таки к канатам надо было приноровиться, они чуть натирали даже через перчатки.

Я почти не обращала внимания на то, что происходит на других яхтах. Да и не было особенно видно. Озеро здесь огромное, и лодки близко друг к другу не подходили из соображений безопасности.

А еще через полчаса Знаменский направил «Шмеля» к другому берегу, на запасной, как он сказал, причал. Через двадцать минут начинались соревнования.

Первыми, разумеется, соревновались опытные команды. Боты-сопровождающие тут же высветили список участников и команд, «глаза» сменила панель с монитором побольше, над каждой яхтой на озере зависли дроны.

Я даже не удивилась, когда поняла, что Ястреб был среди опытных, вместе с Андреем, новенькой Алисой и исследователями. Решила, что болеть буду за них и переключилась на трансляцию с нужного дрона.

К удивлению, меня поддержали Пашка и Дима, Дашка болела за команду, в которую попали еще несколько новеньких разрабов и тестеров, капитаном в ней стала Инга из исследователей. Немного полная, но яркая брюнетка с искрящимися карими глазами. Всегда бодрая и живая, всегда с улыбкой.