Поприветствовав гостей, Риган взяла Алека под руку и подвела его к одной из двенадцати выставленных картин. Тщательно продуманная подсветка и обрамление позволяли в полной мере оценить яркую абстракцию, которая искрилась жизнерадостными красками. Рядом с каждым полотном имелась прямоугольная карточка с именем художника.

— Я никогда не слышал этих имен, — сказал Бьюкенен.

— Это прекрасный шанс узнать работы великих людей то того, как они станут знамениты. У тебя уже появилось любимое полотно?

— Право, не знаю. Они все хороши.

Неподалеку от молодых людей маялись Генри и Кевин. Они выжидали удобного случая, чтобы поговорить с Алеком. Кевин нервничал. Его руки все время непроизвольно сжимались в кулаки, и он сунул их в карманы. Не в силах стоять спокойно, он то и дело начинал переминаться с ноги на ногу.

— Не психуй, — прошептал Генри. — Вот увидишь, Алек обязательно что-нибудь придумает.

— Надеюсь. А когда к ним можно подойти?

— После того как прием закончится, но до того момента, как Риган пойдет к себе. — Генри смотрел на своего босса и полицейского с искренним восхищением. Потом спросил приятеля: — Они классно смотрятся вместе, как думаешь?

Внимательный взгляд Генри не упустил момент, когда смеющаяся Риган взяла Бьюкенена за руку. Похоже, им хорошо вдвоем. Дернув приятеля за рукав, Генри стал пробираться к Риган, чтобы перехватить ее до того, как она войдет в зал. Он представил своего друга Алеку, который сразу отметил, что парнишка чем-то напуган. Пожимая протянутую ладонь, он почувствовал, что Кевина бьет дрожь.

— Мне ваше лицо кажется знакомым, — задумчиво протянул Бьюкенен. — Может, я вас арестовывал?

— Я работаю в кафе «Палмс». Возможно, вы заходили к нам.

— Возможно.

Риган не замечала, что рядом происходит что-то непонятное. Она увидела в толпе гостей знакомое лицо и сказала Генри:

— Они уже здесь.

Кевин нерешительно оглянулся и прошептал, исподлобья глядя на Алека:

— Может, вы найдете минутку… поговорить. Ну, попозже.

— Хорошо.

— Ты готов, Генри? — спросила Риган:

— Да. Вперед!

Девушка пошла к сцене. Пробраться через толпу оказалось не так просто. Народу собралось много, еда и напитки подавались в достатке, и гости, пребывая в хорошем настроении, были не прочь пообщаться с хозяйкой.

Был среди толпы приглашенных и незваный гость. Этот мужчина не спеша пробирался поближе к Риган, наблюдая и выжидая, когда же наступит удобный момент. Несколько минут он стоял совсем рядом, прислушиваясь к разговору Риган и какого-то типа, которого она называла Алеком. Они обсуждали картины. Если бы ему удалось подойти еще чуть ближе, прикоснуться к ней… возможно, она согласилась бы поговорить с ним, и ему удалось бы залучить ее туда, где нет множества любопытных людей. Мужчина пытался преодолеть разделявшие их несколько футов, но каждый раз на пути оказывался этот парень. Он ни на секунду не выпускал руки Риган и не позволял ей отдалиться хоть на шаг. Она была сегодня хороша как никогда. Настоящая звезда, центр всеобщего внимания. Множество людей стремилось пообщаться с ней, и мужчина довольно долго маневрировал, подбираясь все ближе и ближе. Вот теперь — он протянул руку, надеясь на рукопожатие. Уверенный, что после нескольких слов она не откажется поговорить с ним в более спокойном месте. Но этот чертов Алек, опять оказался между ними и увлек Риган в другую сторону. Разочарование сдавило грудь. Мужчина понял, что сегодня не та ночь. Ему не удастся подойти достаточно близко. Что ж, он подождет. Другая возможность представится, это неизбежно. Он просто будет ждать и готовиться. Незамеченный, мужчина покинул прием.

Генри подал знак струнному квартету, разрешая сделать перерыв. Они с Риган поднялись на подиум, и она подошла к микрофону. Поприветствовала гостей еще раз, а потом представила Генри и отошла на пару шагов, давая ему слово. Генри шагнул к микрофону и начал речь.

Молодой человек говорил о том, как важно учить детей музыке и основам искусств. Тем временем перед подиумом выстроились двенадцать художников, чьи картины выставляли сегодня в зале приемов отеля «Гамильтон». Генри представил их всех по очереди. Было видно, что он гордится тем, что сделали дети, и счастлив принять участие в их судьбе.

Алек был поражен. Увиденное произвело на него огромное впечатление. Самому старшему художнику не исполнилось еще и пятнадцати лет. Только теперь он понял, что имела в виду Риган, когда сказала, что он познакомится с авторами работ до того, как они станут по-настоящему знамениты. Талант этих детей только начал раскрываться. Картины выставили на продажу, и цены, надо отметить, были весьма немалые. Но все деньги до последнего доллара, повторил Генри, будут перечислены на занятия музыкой и живописью в школы, где учатся юные художники. Сами молодые дарования получат материалы, необходимые для творчества, и стипендии. Потом к подросткам присоединились взрослые, и Генри представил собравшимся учителей, задействованных в программах, которые финансировались из фонда Гамильтонов.

К девяти вечера все картины нашли себе новых владельцев. Риган была счастлива. Она искренне поздравила Генри, и они обнялись, как боевые соратники. Она нахваливала его всем и каждому, подчеркивая, что сегодняшний вечер явился плодом его усилий. Но Генри шепотом сообщил Алеку, что идея была Риган, а он сам занимался практическим воплощением, что, впрочем, тоже немало.

Вечер закончился в десять часов. Время было не слишком позднее, но Риган чувствовала себя совершенно измотанной. Больше всего на свете ей хотелось оказаться в своих комнатах, принять горячий душ и забраться в постель.

Они шли к лифтам. Кевин и Генри двигались в арьергарде, а Риган рассказывала Алеку о художественном проекте:

— Понимаешь, как только у школы возникают проблемы с деньгами, администрация урезает финансирование именно этих предметов. Музыка и основы искусств идут под нож первыми. Начальство, оно просто забывает…

— Что забывает?

— Что образование должно питать не только мозг, — вмешался Генри. — Сердце и душа не менее важны, и им тоже нужно учиться. Вот для этого-то и требуются музыка и живопись. — Алек согласился, и тогда Генри продолжил: — Мы решили, что картины будут висеть здесь всегда. Как только продается одна — мы сразу же вешаем другую. Так процесс будет непрерывным. Здорово, правда? Эта идея просто блеск! Но наша глобальная цель — сделать такие же выставки во всех отелях, принадлежащих Гамильтонам.

Кевин, беспокойство которого достигло предела, ткнул Генри под ребра и прошептал:

— Давай про мое дело. Я больше не могу.

— Риган, как вы насчет зайти в бар и немножко выпить? — позвал Генри.

Бар находился здесь же, за соседней дверью. Внутри было малолюдно. Алек предложил занять столик и заказать что-нибудь безалкогольное.