не могла отвезти ее в больницу. Кара попросила Ребекку передать с ним ее косметичку. Софи итак предстояло испугаться; не хватало ещё, чтобы её мать вернулась домой, выглядя, как ходячий мертвец.

Сидеть рядом с ним в машине было странно, совсем как в старые добрые времена. Как в тот день, когда они были вместе, и им взбрело в голову съездить на денек в Брайтон. Лежа рядом с ним в постели, она случайно упомянула, что никогда там не бывала, и он вскочил, схватил ключи от машины, и они в мгновение ока оказались на шоссе А23. Она улыбнулась этому воспоминанию.

Джек, должно быть, заметил улыбку. – Ты чувствуешь себя лучше?

– Не уверена, что – лучше – правильное слово, но я, по крайней мере, могу стоять.

Джек поморщился. – Извини.

Она была грубой, и сейчас было не время для сложностей. – Нет, это ты извини. Я чувствую себя немного лучше, чем раньше, но мне пора начинать смотреть фактам в лицо.

Должна ли она поговорить с ним об этом сейчас? Прощупать почву, пока он был один? Две недели назад она могла бы это сделать, но было очевидно, что ей нужно поговорить с ними обоими. Если Ребекка решит, что она действовала за её спиной, это ни на йоту не поможет её делу.

Первым делом, вернувшись домой, она хотела увидеть Софи, чтобы заверить ее, что с мамочкой всё в порядке. Но когда она приехала, Софи выглядела неуверенной, как будто боялась прикоснуться к ней. – Эй, детка, а где мои приветственные обнимашки?

Софи застыла на секунду, а затем подбежала к ней, уткнулась лицом в бедро Кары и затряслась от слез. Кара погладила ее по шелковистому затылку. – Давай, пойдем наверх, я расскажу тебе сказку и мы пообнимаемся?

Ребекка и Джек держались в стороне, пока Кара лежала с Софи в кровати и рассказывала той, что ей нужно принимать антибиотики, и они будут бороться с ее болезнью, и тогда ей снова станет лучше.

Пока она объясняла, Софи едва могла смотреть ей в глаза. – Это из-за меня?

– О чем ты?

– Это из-за меня у тебя появились микробы? Ты заболела из-за моих микробов?

Вполне возможно, что это был вирус, с которым Софи переболела на днях, но Кара ни за что бы не сказала ей об этом. – Конечно, нет. Это мамино лечение. Оно повышает шансы того, что я могу что-нибудь подхватить. Врачи к этому привыкли.

Кажется, это немного успокоило ее. По крайней мере, теперь она смотрела на Кару.

– Это больно? Если я тебя обниму, тебе будет больно?

– Вовсе нет. Она прижала Софи к себе, прижалась носом к ее макушке и вдохнула ее запах. Если бы она могла просто остановить это мгновение навсегда, она бы никогда не захотела ничего другого. – Ты – это лучшее лекарство, которое я только могла получить.

В конце концов, Софи убедилась, что ее мамочка никуда не собирается, и спустилась вниз, чтобы перекусить. Это дало Каре передышку, в которой она нуждалась. Она позвонила Джеку, и тот ответил почти сразу же.

– Привет. Ты в порядке? Тебе что-нибудь нужно?

Она уже чувствовала усталость. Ей нужно было поговорить с ними сейчас. Вы с Ребеккой можете подняться сюда на минутку? Но убедитесь, что Софи занята своими мультиками или чем-нибудь еще.

Джек сделал паузу. Должно быть, он понял, что что-то случилось. – Конечно. Мы поднимемся через пять минут.

Верный своему слову, Джек осторожно постучал в дверь ее спальни ровно через пять минут. – Можно?

Она натянула одеяло повыше. – Конечно.

Ребекка вошла первой, а Джек следовал за ней. Его очевидное смущение было иронично, учитывая, что в прошлом они исследовали каждый дюйм тел друг друга.

Ребекка заговорила первой. – Как ты себя чувствуешь?

– Честно говоря, устала. И всё болит. Действительно болит.

Судя по выражению беспокойства на лице Ребекки, она, должно быть, выглядела действительно плохо. – Мы можем что-нибудь сделать, чтобы тебе было удобнее? Хочешь поесть?

Даже легкое покачивание головой причиняло боль. Однако для дополнительных обезболивающих было слишком рано. – Мне просто нужно поговорить с вами обоими о Софи, а потом я посплю.

Ребекка взглянула на Джека. Они прошли дальше в комнату. Джек улыбнулся ей. – Мы тоже хотели поговорить с тобой о Софи.

– Позволь мне сказать всё первой. Мне нужно это сделать. Я знаю, что то, о чем я собираюсь просить вас, неправильно. Я знаю, что за последние несколько недель я принесла вам кучу потрясений, и я сожалею об этом. Я правда думала, что она твоя дочь, Джек.

Она на мгновение задержала дыхание. Это оказалось сложнее, чем она рассчитывала. Джек выглядел так, словно собирался заговорить, поэтому она продолжила: – Софи – моя дочь, и я сделаю что угодно, чтобы убедиться, что она в безопасности. Что угодно. Ты хороший человек, Джек. Ты всегда был таким. Даже когда я ненавидела тебя за то, что ты бросил меня, я не могла не признать, что ты был честным, добрым и справедливым. Ты просто не любил меня, или, по крайней мере, недостаточно сильно, чтобы остаться со мной навсегда.

Джек опустил взгляд в пол. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя виноватым. Она просто хотела, чтобы он понял. Чтобы он на самом деле понял.

– Софи нужен кто-то вроде тебя в ее жизни. Кто-то надежный и хороший. Ей нужно, чтобы её любили. Она повернулась к Ребекке, в глазах которой стояли слезы. – Я знаю, что ты не хочешь детей, Ребекка. Я знаю, что это не входило в твои планы. Но ты будешь ей хорошей матерью, я знаю, что будешь. Ты умна, амбициозна и… намного, намного более аккуратная, чем, вероятно, это полезно для здоровья. Но у тебя большое сердце. Я знаю, что прошу многого. Я прошу вас изменить всю вашу жизнь, чтобы заботиться о маленькой девочке, которую еще месяц назад вы даже не знали. Но она замечательный ребенок, и вы не пожалеете об этом, я знаю, что не пожалеете.

Ребекка потянулась, чтобы взять ее за руку, но затем остановила себя. – Кара, я…

– Нет, пока не говори. Мне нужно закончить. Она должна была вытащить всё это наружу. – Я думала об этом, пока был в больнице прошлой ночью, и я действительно рада, что вы не хотите ещё детей. Если бы у вас с Джеком были дети, вы могли бы любить их больше, чем Софи. А так она становится центром вашего мира, как она была центром моего. Если вы станете её родителями, то не будет ничего, что