И они спали до часу дня; никто их, конечно, не беспокоил. Серж опять убыл рано утром. Правда, теперь уже домоправительнице велено было передать Ане и Максу, что он вылетел обратно в Женеву. Дела не ждали. Но он обещал, что вернется к вечеру, а пока молодые люди были предоставлены сами себе и вольны были делать что угодно.

Впрочем, на сей раз не вполне. Покидать участок было «настоятельно не рекомендовано», так Серж сформулировал запрет, потому что только тут можно было обеспечить надежную охрану. Но Ане с Максом, так или иначе, не пришло бы в голову отправиться вновь на прогулку в Каркассон, да и вообще куда-либо, и они с удовольствием ограничились пребыванием в саду, благо что в их распоряжении имелось все, что нужно. А нужно им в тот день было совсем немного: отдых, покой и общество друг друга. Они гуляли по саду с экзотическими деревьями, сидели на лавочке, обнявшись и тихо наслаждаясь близостью. «Надежная охрана» была ненавязчива. Можно было подумать, что ее нет вовсе. Только изредка Аня и Макс замечали крепких молодых людей в штатском, которые словно бы без дела болтались в саду, и лишь два или три раза в отдалении промелькнули люди в хаки с хорошо знакомыми бельгийскими автоматами Р-90. Вспомнив о том, что у них каникулы, Макс пожелал поплавать в бассейне, после чего загорал. Фонарь под глазом, воспоминание об оберштурмфюрере Краузе, он прикрыл темными очками, которые, впрочем, закрывали его не полностью.

Аня, хоть и надела купальник, но плавать не стала, так же как и загорать. Она уселась в один из стоявших вокруг бассейна шезлонгов, в тени зонтика, набросив на плечи полотенце, и лишь полчаса спустя решилась подставить под солнечные лучи ноги. Изувеченные плечи, обработанные врачом, уже почти не саднили, но болели теперь тупой болью. Врач, увидев рубцы, покачал головой, сказав: «Бедная девочка!»

Он, однако, успокоил Аню, объяснив ей, что раны заживут, но на это потребуется не менее двух недель, и что еще с неделю они будут болеть…

Сейчас на террасе, в наступающих сумерках, гематома под глазом Макса была почти неразличима. Аня же вновь надела новое платье, во второй раз. Она вспомнила свои размышления на тему: «Когда еще будет случай надеть его?» – и улыбнулась. Как оказалось, очень скоро. Платье, закрывающее плечи, она надела еще и для того, чтобы вид рубцов, хотя и припудренных, но все равно заметных, не служил упреком Сержу, который и так переживал и считал себя виноватым. Аня же была убеждена, что его вины тут нет. Наконец, помимо всего прочего, это платье ей просто очень нравилось.

– Как это могло случиться? Вот первый вопрос, который я задал сначала себе, а потом и нашим специалистам, – произнес Серж, слегка постукивая по столику любимой золотой зажигалкой.

Он посмотрел по очереди на Макса и на Аню. Все трое сидели на своих, ставших уже традиционными, местах: Серж у столика, Аня справа от него, если смотреть из столовой, в очень понравившемся ей кресле с высокой спинкой. Макс же, как всегда, расположился чуть позади и, как уже вошло в обычай, пил вместе с Сержем «Реми Мартен».

– О каких специалистах вы говорите? – спросила Аня.

– Об ученых, которые работали вчера в нашем исследовательском центре возле Каркассона.

– Возле Каркассона? – переспросила Аня.

– Да, – ответил Серж, – недалеко от него.

– То есть это секретный центр, я так понял, – предположил Макс.

– Да нет, собственно. С чего ему быть секретным?

– Ну, эти работы, связанные со временем… – неуверенно произнес Макс.

– Хрональные технологии, вы хотели сказать?

– Значит, это теперь так по-ученому называют? – уточнила Аня.

– В целом да. В данном конкретном случае речь идет о технологии хрономобилизма.

– Я поняла. «Хронос» – по-гречески «время», а «мобилизм» – это ясно.

– Да-да, конечно.

– Так вот, эти технологии хрономобилизма, они разве не секретные?

– Формально да, это коммерческая тайна. Но фактически… Вы же знаете: наши враги-конкуренты тоже ими пользуются. Не забыли?

– Как такое забудешь! Но в чем тогда секрет? От кого? От остальных?

– Остальные не в счет.

– Почему?! – удивился Макс.

– Потому что они попросту не верят в существование этих технологий.

Аня и Макс смотрели на Сержа с изумлением, смешанным с недоверием.

– Это как же? – спросила Аня. – Как это нужно понимать?

– Буквально, – ответил Серж. – А многие ученые, причем наиболее авторитетные, вообще полагают, что это невозможно. И это – лучшая защита.

– То есть это не воспринимается всерьез?

– То есть официально этого вообще нет. И быть не может.

– Почему?

– Потому что это за пределами возможностей сегодняшней науки.

– То есть как?

– Послушайте, Макс, вы ведь инженер-химик, если я не ошибаюсь?

– Ну почти, – ответил Макс, который не мог припомнить, чтобы он Сержу об этом сообщал.

– Диплом еще не получили, понимаю. Но разве дипломом определяются знания? Короче, вы учили физику, не так ли?

– Да, конечно.

– Ну и что известно современной физике о возможности хрономобилизма? Чисто теоретически? А? В самых общих чертах?

– По-моему, ничего, – подумав, ответил Макс.

– Вот именно.

– Но как же тогда… – Макс не договорил.

– Помнится, вы сказали, что это не ваша разработка, – вступила в разговор Аня, – верно?

– Да, – подтвердил Серж. – Мы получили эту технологию готовой. То есть не вполне готовой. А точнее, недоведенной.

– Вы хотите сказать, что эта технология была разработана неземной наукой, так? – медленно спросил Макс.

– Совершенно верно, – ответил Серж, – неземной. Но отнюдь не инопланетной.

– Не понял. Это как же? – Макс раздумывал, но не долго. – А! В смысле…

– Именно в этом смысле.

– То есть, – включилась опять в разговор Аня, – нет никаких научных теорий, на основании которых эти технологии были разработаны. Верно?

– Абсолютно верно! Таких теорий не просто нет, а не может быть, при том уровне научно-технического развития, которого наша цивилизация достигла на настоящий момент. Соответственно, нет и никаких технологических и инженерных разработок.

– То есть как это? А над чем же работают эти самые ваши специалисты?

– Они разрабатывают исключительно прикладные вопросы, частности, хоть и важные. Порой даже очень. – Серж на миг помрачнел и задумался, но вскоре продолжил: – Базовой технологии, как таковой, ни в каких схемах, чертежах, ни в каких секретных или суперсекретных файлах вы не найдете. Потому что ее в таком виде попросту нет. Я получил ее в совсем другой форме, по совершенно иным каналам, не имеющим к физике и технике никакого отношения. Потому-то, собственно говоря, и нечего засекречивать. Кроме самого факта.