всё, возможно обрести какие-то новые технологии, если не все их образцы и носители информации развалились, было любопытно узнать, кто здесь и кого убил, а главное почему… Но шло бы оно по известному адресу раз и навсегда. Есть риск разумный, есть риск излишний. Сейчас каждый удар псионикой всё слабее предыдущего, или нам уже просто так кажется, но если оставить всё как есть, то ситуация может поменяться. Даже то, что мы перебили безумцев, которые повредились рассудком от аномалии, может внести свою лепту в будущий звездец. Так что пусть своё слово скажет огонь. Выжжем тут всё, завалим вход в искусственные пещеры навсегда, а потом начнём разработку на Пятёрке в каком-нибудь новом месте, желательно в противоположной части луны. Большую часть данных же засекретим.

С работой бойцы справились быстро: все тела вскоре были учтены, а потом были составлены маршруты для групп огнемётчиков, чтобы они смогли охватить своим внимание каждое тело от взрослых особей, до детей, и предположительно домашних животных. Когда началась зачистка, я начал слышать вой в ушах, который то повышался, то понижался. Скривившись, я глянул на бойцов рядом с собой:

— Тоже слышите?

— Ага. Погань!

Но с каждым сожженным телом вой слабел, пока не упал до громкости комариного писка, а потом не заткнулся вовсе. Подумав, я решил не мелочиться и после того, как огонь догорел, мы заминировали поселение, выставив аналоговый таймер. Прах к праху и положить с прибором, кто там кого загнал в эту нору, как крыс, а потом уничтожил под корень. Мертвецам место на том свете, и они уж точно не должны вредить живым. Для полноты картины я даже обратился к Фоме с просьбой прочитать заупокойную, на что тот ответил:

— Так я же не священник. Тут сан нужен.

— Ну ничего, лучше у нас здесь всё равно нет. Да и на Дли, по-моему, тоже… Были бы служители какого-то культа или религии, мне бы доложили. Ты хоть молитвы знаешь?

— Да, знаю… Ладно, хуже не должно быть, — проговорил он и начал, сложив руки в молитвенном жесте: — Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace. Amen.

— И это всё? — спросил я через десяток секунд после того, как итальянец замолчал.

— А ты тут часовое славословие хотел? Что помнил, то и сказал.

— На нормальном-то языке что это значит?

— Вечный покой даруй им, Господи, и да сияет им свет вечный. Да почивают в мире. Аминь.

— А-а-а-а… Ну, вроде, нормально, а главное по делу. Ладно, надо двигать.

Не знаю, кем были убитые здесь, но надеюсь, они и правда окончательно упокоились. Когда мы уже вышли из искусственных пещер, земля под нашими ногами дрогнула. Хронометр на дисплее шлема вновь заработал, хотя и был сбит на ноль часов и ноль минут, и когда мы сожгли последние останки, по времени всё сходилось с таймером. Прах к праху, пепел к пеплу. Поднявшись на поверхность, я озадачил капитана Рюгена доставкой взрывчатки, а Кирилла — помощью бойцам в её установке, чтобы надёжно похоронить вход в пещеры ксеносов, а сам собрал псиоников в отдельной комнате для разговора, который начался со слов:

— Надеюсь, все поняли, что мы тут открыли?

— Феномен неупокоенных душ? — Игорев закинул пробный шар.

— О таких феноменах я и так знал от эльдри, редко бывают исчезающими, но, к сожалению, имеют место быть. Хорошо хоть массовая гибель одарённых редкость. Ещё варианты?

— Воздействие псионики на электронику, — проговорил Хирохито Кава, один из двух одарённых с Рюгена, которые вели десант.

— Именно, — кивнул я. — Раньше такого как раз не случалось, я даже и не слышал, чтобы старшие расы применяли подобное. Но мы столкнулись с этой дрянью, ощутили на себе в психическом спектре и, с высокой вероятностью, можем повторить. Так что все, кто был здесь, дают подписки о неразглашении, а также обычные бойцы получают психоблоки — от греха подальше. Ну и поздравляю, все теперь переходят в группу А.

— Не много ли ажиотажа? — поинтересовался Федя. — Возможность повлиять на электронику это, конечно, здорово, но всё же…

— Ну, во-первых, это был в общем-то побочный эффект, я сомневаюсь, что подобное действие тратит много сил. Склонен полагать, что основная часть энергии шла на бурю в атмосфере и удары по нашим разумам. А, во-вторых, нас за такое могут с дерьмом съесть. Возможность выбить тонкую электронику на земле — это ещё куда не шло, но для авиации и в космосе — разговор совершенно другой, подобное может перевернуть исход почти любого сражения, — проговорил я. — Даже если эффект нельзя никак направить только на врага, защитив свои силы. Просто тот, кто готов к подобному повороту событий, получит огромное преимущество. Если направленное применение или экранирование возможно, то можно считать, что мы узнали о принципиальной возможности создать чудо-оружие на уровне ядерной бомбы в двадцатом веке.

— И лежит она под задницами правителей человечества, — проговорил Фома. — Псионики в людских государствах держатся в ежовых рукавицах и не сопротивляются, потому что бесполезно, обычные люди слишком сильны технологиями против одиночек. Но вот если они получат возможность отключать электронику в целых городских районах, то ситуация может и поменяться.

— При худшем раскладе — это возможность отбросить цивилизацию в сторону восемнадцатого века, — подпёр подбородок кулаком Стилавин.

— Это если мы вообще сможем повторить эффект аномалии, который ощутили, — кивнул я. — Но да. И если об этом кто-то узнает, то я сомневаюсь, что их вообще будет интересовать, получилось у нас или нет.

После моих слов все мрачно кивнули, понимая, что за такие знания убивают. Так что нас ждёт высочайший режим секретности по проекту и эксперименты — другого пути нет. О таком «оружии» лучше никому не знать, но при этом никто из нас не готов отказываться от джокера в рукаве, который можно кинуть на стол, если другого выбора не будет и речь пойдёт о выживании.

Глава 23

Я уснула на поле битвы,

В самом центре кровавой бойни,

Среди раненных и убитых,

Полежать хотелось спокойно.

Flёur. Я Уснула В Камере Пыток

Я очнулся на поле боя рядом с чьим-то трупом, лёжа в грязи. Броня мертвеца была мне неизвестна, но винтовка имела вполне узнаваемую