– Адмирал Готье погиб на своем флагманском корабле за два дня до того, как мы расправились с его семьей. И после всего сделанного много Люк, тем не менее, простил меня. А я до сих пор не могу простить, себе этого.

Капитанская каюта была погружена во мрак. Капитан стоял у дальнего иллюминатора и смотрел на темные воды за бортом. Тронутая его одиночеством и трагической историей, Элиза приблизилась к нему; ей хотелось как-то облегчить его душевные муки.

Услышав ее шаги, Люк тотчас же обернулся и ровным голосом проговорил:

– Простите за вторжение, мадемуазель. Я зашел только для того, чтобы переодеться.

– Люк, я не хотела обидеть тебя.

Он помолчал немного, затем ответил:

– Я переживу это. – Люк ничем не выдавал своих чувств. – А теперь, если позволите…

– Нет. Пока ты не простишь меня за то, что я злоупотребила твоим доверием.

Элиза могла представить, что он сейчас думал о ней. Лгунья. Обманщица. И его ответ подтвердил это.

– Вы слишком многого хотите.

Люк попытался пройти мимо нее, чтобы избежать неприятного разговора. Она и так уже сказала достаточно, и сейчас лучше всего уйти. Однако Элиза не могла отпустить его. Она ухватила Люка за рукав и прошептала:

– Выслушайте меня.

Он пристально посмотрел на нее:

– Отпустите меня, мадемуазель. У меня дела на корабле.

Резкость его тона не смутила ее. Выдержав его взгляд, она сказала:

– Здесь у тебя тоже есть дело.

Люк нахмурился, и его мрачный взгляд поразил ее в самое сердце.

– Поймите, мадемуазель. Единственное дело, связывающее нас, – это обмен. Я передам вас Монтгомери и получу за вас выкуп. Пусть на этот раз он окажется в дураках. А вы… вы больше не сможете обманывать меня.

Каким холодным он был. Как, должно быть, ненавидел ее. Несмотря на свои добрые намерения, Элиза почувствовала, что не может вынести его несправедливых слов. Неужели он думал, что она лгала, когда говорила, что любит его? Но может быть, еще не поздно объяснить ему?.. Она еще крепче ухватилась за его рукав, но он е ледяным презрением проговорил:

– Не делайте этого, мадемуазель. Оставьте меня в покое. Не унижайте себя дальнейшим притворством.

Она тихо застонала.

– Люк, пожалуйста, прошу тебя, выслушай меня. Не думай, что все между нами было ложью.

Стараясь освободиться от нахлынувших чувств, Люк резко поднял руку и оттолкнул Элизу с неистовством, удивившим их обоих. Она упала на кровать, ударившись головой о переборку. От боли у нее на мгновение помутилось в голове, и в затуманенном сознании снова возникли пугающие образы ее ночных кошмаров. Элиза в ужасе закричала и прижалась к стене. Потом вся напряглась, почувствовав тяжелую руку на своем плече. Но тут кончики пальцев осторожно откинули пряди волос, и ее щеки коснулся нежный поцелуй.

– Элиза, дорогая мол, я очень сожалею. Я не хотел напугать тебя. – Тихий шепот звучал возле ее уха. – Элиза, не бойся меня.

Почувствовав теплые губы па своих губах, она начала успокаиваться, и они оба погрузились в морс забвения.

Люк целовал се нежно и страстно, целовал, теряя контроль над собой. Если он и не простил ее, то, по крайней мере, на время все забыл.

Наконец она ответила па его поцелуй и тотчас потянулась к вороту его рубашки. Вскоре одежда была сброшена, и Люк снова впился поцелуем в се губы. В следующее мгновение он вошел в нес и тут же почувствовал ее безудержные содрогания и услышат страстные стоны.

А потом они долго лежали, тяжело дыша. Когда же он пошевелился, она запустила пальцы в его волосы и с нежностью в голосе прошептала:

– Не уходи, Жан Люк.

Он улыбнулся и, перекатившись на спину, пробормотал:

– Я не думаю, что смогу подняться сейчас.

Когда же голова Элизы опустилась ему на грудь, он вдруг снова вернулся в жестокую реальность.

«Почему же я не устоял перед ней? – думал он в отчаянии. – Неужели я не могу отказаться от нее?»

Разозлившись на самого себя, он отстранил Элизу и, чуть приподнявшись, проговорил:

– Ты снова собиралась сказать, что любишь меня?

Она тихонько вздохнула:

– Я бы сказала, если бы ты поверил мне. Но ты ведь не поверишь, не так ли?

– Нет.

– Тогда я оставлю эти слова при себе.

Тут она тоже приподнялась, и взгляды их встретились. Ее красота сводила Люка с ума, и он вновь ощутил дрожь желания. Однако на сей раз ему удалось сдержаться.

Элиза по-прежнему смотрела ему в глаза. Наконец проговорила:

– Увы, я не могу выразить своих чувств, Жан Люк.

Он усмехнулся и сказал:

– Разве я не обещал, что тебе понравятся мои уроки? Но скоро ты найдешь того, кто заменит меня. Того, кто достоин твоей любви.

Люк сел и протянул руку к своим штанам, но Элиза тут же обняла его и удержала в постели.

– Нет, Люк, ты ошибаешься. Я никогда не позволю другому мужчине ничего подобного. Я даже боюсь подумать об этом.

Это признание вызвало у Люка некоторое удовлетворение. Однако он промолчал, чтобы снова не причинить себе душевную боль. Ревность затмила его разум, а внутренний голос твердил: «Уходи быстрее».

Но как он мог уйти, если всей душой желал остаться с ней? И почему она держала его так крепко, после того как отказалась стать его женой. Этого он не мог понять.

– Элиза, тебе трудно расстаться со мной? В таком случае ты должна была принять мое предложение. Почему же ты отказалась?

Невероятно, но она ответила:

– Ты никогда не просил меня об этом.

Он резко повернулся к ней:

– Но ведь я просил тебя стать моей женой! Неужели ты забыла?!

Она с грустной улыбкой покачала головой:

– Нет, Жан Люк. Ты никогда не просил об этом именно меня. Ты говорил тогда с Филоменой Монтгомери, богатой и влиятельной. Ты не предлагал руку и сердце подневольной служанке.

Озадаченный таким ответом, Люк задумался. Потом вдруг заявил:

– Но ведь ты не служанка. Ты совершенно иначе воспитана. Так притворяться невозможно.

– Верно, капитан. Но я сказала – «подневольная служанка». Я стала ею по воле… Так решил отец моего жениха. Именно поэтому я сейчас здесь.

Люк внимательно посмотрел на нее:

– Элиза, ты говоришь загадками. Кто же ты? Ты ничего не рассказывала о себе.